Войдя в просторный холл, я грустно улыбнулся. Ничего не изменилось, несмотря на внешнюю роскошь дома, внутри, из всех уголков, веяло уютом.
- Сыночек, - услышал радостный голос матери. Счастливо улыбаясь, она быстрым шагом спешила в мою сторону, чтобы заключить в свои материнские объятья. Сквозь слезы, бормоча ласковые слова, покрывала мое лицо своими поцелуями.
- Мама, ну ты чего? - смутившись от ее реакции, проговорил я. Я гладил ее по светлым волосам, в которые в детстве любил зарываться носом и вдыхать их родной, особенный запах.
- Я так скучала по тебе, - вытирая слезы, ответила она.
- Мальчик мой, - рассматривала меня, гладя по щеке. - Возмужал, стал еще красивее. От девчонок, наверно, нет отбоя.
- Ты же знаешь, что мое сердце всегда будет принадлежать только тебе, - проговорил я, прижимая ее, по-прежнему стройное тело, к своей груди.
- Врешь, но приятно, - усмехнулась она. - Почему не сообщил, что прилетишь сегодня, мы бы с отцом тебя встретили.
- К чему эта суета? Я сам в состоянии добраться, - умышленно не стал говорить, что прилетел еще ночью, избегая лишних вопросов.
- Ты с дороги устал, иди прими душ и отдохни. Вечером соберемся и отметим твой приезд. И спасибо тебе, что согласился на мою просьбу.
- Ерунда, я и сам рад, что вернулся, - нагло соврал, натянуто улыбаясь. - К тому же восемнадцатилетние сестры — один раз в жизни. Не мог пропустить событие, где будет толпа самых красивых девчонок в городе.
- Ты неисправим, - засмеялась мама, толкая меня в плечо.
- Кстати, где Рина? - словно невзначай спросил я, мысленно молясь, чтобы ее не оказалось в доме.
- На занятиях в университете. Ты не представляешь, как она тебя ждет. Даже стала чаще улыбаться. Как ты уехал, она была сама не своя, стала замкнутой. А тот приступ, что случился сразу после твоего отъезда, до сих пор не могу забыть, - покачала головой, опуская глаза в пол, чтоб я не увидел наполняющиеся слезами ееглаза.
Воспоминания острыми иглами вонзились в мой разум. Слезы и бесконечные просьбы матери вернуться домой ради Дарины долгое время рвали мне душу. Я не мог уступить, не имел права. Стискивал зубы и, напиваясь до беспамятства, смотрел на фото темноволосой девушки, которое до сих пор находилось в моем телефоне.
Сильным ударом для всех стало ее резкое ухудшение здоровья. Почти месяц она провела в больнице под наблюдением врачей. Но даже тогда я не вернулся, а только смог отправить короткое сообщение на ее номер, в котором было всего два слова: “Забудь меня!”
Она несколько раз звонила, но я решительно сбрасывал все ее вызовы, рыча, словно раненый зверь, мечущийся из угла в угол собственной квартиры.
С того проклятого дня, мы больше не общались. Я ни разу не слышал ее голоса, не интересовался у родителей о ее жизни. Только дежурные вопросы о ее здоровье и больше ничего.
- Когда операция? - сухо спросил я, сглатывая ком, образовавшийся от злосчастных воспоминаний.
- Через два месяца. Мы и так ждали очень долго. Весь год жили, как на пороховой бочке, - грустно ответила мама. - Сейчас, когда ты здесь, думаю, Рина будет чувствовать себя намного лучше, ведь вы всегда были с ней близки. Она так тебя любит.
Внутри все заклокотало. Хотелось заорать в голос, что будет только хуже. Нужно бежать! Валить на хрен за океан, пока не поздно. Я ни за что себя не прощу, если с ней что-нибудь случиться. Скорее сдохну сам, чем подвергну ее повторному стрессу.
