– Знаешь, что я узнал? – спрашивает Фил, смотря меня поверх солнцезащитных очков, за которыми прячутся его карие глаза.
Закатываю глаза, потому что это очередной бред.
– Удиви меня, Филип.
– Что на прошлой неделе вы тусили у нашей сборной.
– Сборной по чему? Я уже могу зацепить капитана и завоевать ненависть всего женского пола?
– Если только Ал захочет делиться, – играя бровями, Филип падает на спинку стула и скрещивает руки под грудью. Сигарета, покоившаяся за его правым ухом, вот-вот окажется на полу.
Серые глаза Алестера обращаются ко мне. Наш немой язык понятен только нам, и сейчас мы оба понимаем, что такое уже произошло. Он уже поделился. Это всего лишь поцелуй, но для многих символизируется с изменой. Кроме того, мы оба не знаем, о какой сборной речь. И Алестер решает сказать первым.
– Смотря, что за команда, – шутливо бросает он. – Если футболисты, то я подумаю.
– Хоккеисты, – довольно щебечет Филип.
Бровь Алестера дёргается. Он смотрит на меня, я же делаю это в ответ. Последний раз мы были именно у той тройки парней, один из которых значит для меня больше, чем просто человек, выручивший однажды; второй пытается вывести первого и в добавок моего лже-парня, проявляя вполне понятные намёки; а третий встаёт между ними, чтобы не произошла катастрофа. Отличное начало года.
– Если бы мы жили в штатах, я мог как девочка визжать от восторга при футбольной команде, – улыбается Алестер. – К счастью, мы не там. Я подумаю.
– Конечно, – хихикает Вики. – Я уже вижу, что ты визжишь от восторга, только внутрь себя.
– Это же Канада, сколько гребаных чемпионатов были нашими?
– Почти все, – усмехается Филип.
– Успокойся, милый, – пихнув Алестера бедром, она широко улыбается. – Они же не из сборной страны.
– Даю сотню, что хотят в ней быть, – кивает друг, пока моя челюсть готова рвануть под ноги, но я крепко стискиваю зубы и сижу вполне спокойно.
Шон, Филип и Вики начинают громко спорить между собой, говоря, что у университета сменился тренер, которого до сих пор никто не видел и не знает. Он же имел такую наглость, распустить прошлогодний состав команды, решив отобрать новый. Каждый из них строит догадки и создаёт образ из слухов, в то время как я полностью абстрагируюсь от разговора, как и Алестер.
Парень склоняется к моему уху и шепчет:
– Ты не говорила, что он гребаный хоккеист.
– Для меня это такая же новость, как и для тебя.
– Какого черта вообще? Ты же знаешь, что это хреново. Каждый знает, что это хреново.
– И все всё равно хотят быть в их компании, присутствовать в их гареме и пользоваться вниманием.
– Я не видел, чтобы ты в школе бегала за кем-то, желая быть популярной.
– Потому что все они смазливые идиоты, которые рады воспользоваться ситуацией.
– И с чего ты решила, что тут не так же? Я слышал и знаю лично, что университетская команда не лучше. У них мозг в члене, разве что возрастом старше.
– Как будто это отсутствует у других парней, – ворчу я.
Алестер окидывает взглядом все столы и останавливается на одном, игнорируя мои выпады. Стол переполнен девчонками, хихикающими над каждым брошенным словом из уст парней. Они словно в кино или сериале, где при поднятой по табличке, нужно посмеяться или заахать.
– Вон они, – говорит он, – не вижу среди них тебя.
Пожимаю плечами.
– Возможно, я претендую на младшие лиги, – хихикнув, отворачиваюсь и делаю глоток сока.
– Круто, только их нет. Тут только одна команда. Я не слышал, что кто-то из этой кучки в сборной этого года.
