Шантарский дневник - страница 5

Прилетел Саня Кондратьев (далее просто Кондрат) со взрывчаткой. Мы как раз вовремя подошли и помогли разгрузить ящики с аммонитом. Самолет быстренько поспешил взлететь. Пришли в лагерь, пообедали, и я задремал в палатке около топившейся печки. А Вовик еще ходил с мелкашкой4 за утками, но безрезультатно.

Я наточил свой нож-штык – презент Геннадия Самойлова из поселка Тирлян Башкирской АССР. Этот немецкий штык был найден в металлоломе, который везли на Белорецкий металлургический комбинат на переплавку. Мы в детстве постоянно лазили по вагонам с металлоломом, проходившим по узкоколейке через поселок. И пока они стояли на нашей станции, мы тщательно обследовали весь груз. В основном там были остатки военной техники, которую подбирали на полях сражений после Великой Отечественной войны. Среди трофеев особенно ценились медные трубки, которые мы использовали для изготовления «поджигов» – самодельных пугачей, которые заряжали серой от спичек. Один конец трубки сплющивали и загибали. Сбоку, около сгиба, пропиливали отверстие для поджигания заряда. Трубка монтировалась на деревянное ложе в виде пистолета. Вот с таким вооружением можно было даже ходить на охоту за куликами.

Нож, о котором идет речь, был найден среди этого металлолома еще в 50-х годах, а затем каким-то образом попал к Геннадию Самойлову. Геннадий в поселке славился как неплохой охотник и рыболов, любитель дальних походов по Уральским горам. Он дружил с моим младшим братом Володей. Узнав, что я собираюсь на Шантарские острова, Гена передал этот штык-нож в Одессу. И вот теперь он постоянно сопровождает меня в маршрутах по острову.

Когда я точил нож, в палатку вошел Борис Алчаков – рабочий. Это был симпатичный осетин лет тридцати, коренастый, с великолепной мускулатурой горнорабочего и атлета. Впоследствии мы с ним сдружились, а Володя Кельмачев многие годы поддерживал с ним отношения в Хабаровске.

Борис попросил посмотреть нож. Похвалил. Показал свой самодельный, искусно изготовленный кинжал. А потом и говорит: «Ребята, вы на нас не обижайтесь. Мы тут у вас по рюкзакам немножко пошарили, пока вы гуляли на море». Я удивленно на него посмотрел и уже хотел возмутиться, но он дружелюбно похлопал меня по плечу, еще раз извинился и говорит: «Понимаешь, мы уже почти месяц на острове. Все алкогольные запасы наши давно иссякли. А вы только прилетели. Знаем, что все студенты используют после бритья одеколон. Вот мы его у вас и реквизировали5. Если хотите, мы вам можем заплатить». Но, конечно, ни о какой оплате речи быть не могло.

Потом до конца «поля» после бриться мы освежались ледяной водой из родника. Я его спросил: «А как же сухой закон?». Он засмеялся и только махнул рукой: «Мы же не в ущерб работе „одеколонимся“». На этом инцидент был исчерпан. Начальнику партии мы об этом, естественно, не сообщили.

Вот так закончился первый наш день на острове Феклистова.

14 июня. Суббота. С утра затеяли строить баню. День был очень туманным, видимость плохая. По рации сообщили, что мне пришел денежный перевод. Зачем мне здесь деньги?

Нам с Вовиком поручили обеспечивать строителей бани мхом. Работали ребята легко, с шутками, с огоньком. Дело свое знают. В перерывах мы бегали на топкие ключи с мелкашкой за утками, но безрезультатно.