Шантаж от Версаче - страница 39



Андрей их ждал, казалось, у дверей – едва Кис прикоснулся к кнопочке звонка, как дверь распахнулась. Круглоголовый молодой человек, темные волосы стрижены коротко, две девичьих ямочки на загорелых щеках, карие близорукие глаза; подтянутый, в хорошей физической форме – бассейн небось, бег, борьба, что-нибудь в духе дзюдо, – прикинул Кис. Одет по-сибаритски в роскошный шелковый халат шоколадного цвета – золотая марочка какая-то на груди… Кис в них не разбирался, а Реми легко опознал медузу Версаче.

Квартира была сибаритской, как ее хозяин, – портьеры из тяжелого шоколадного шелка, такого же цвета диван и два глубоких кресла; стены обиты светло-бежевым штофом, овальная стеклянная столешница низкого столика крепилась золотыми клепками к ножкам из слоновой кости, гармонировавшим с маленькими сливочными подушками на диване; бронзовые старинные подсвечники отливали тусклым золотом в мягких шоколадных сумерках, царивших, несмотря на яркий солнечный день, в этой квартире; кремовая лестница уходила, изгибаясь винтом, на второй этаж… Ясно было, что при оформлении интерьера своей квартиры Зубков не считался ни с какими другими соображениями, кроме своей личной прихоти и вкуса, и она необычайно соответствовала своему хозяину.

Сыщики, следуя гостеприимному жесту Зубкова, сели на диван и растворились в недрах шоколадного, кремового и золотого. Здесь не хотелось суетиться, здесь не хотелось думать о проблемах – здесь хотелось отдыхать, слушать хорошую музыку, говорить о поэзии, о живописи… Да, к вопросу о живописи: на стене висел натюрморт голландской школы. Кис даже не осмелился предположить, что это подлинник, только подпихнул локтем Реми и вопросительно кивнул в сторону полотна, на котором тихо сияли золотые кубки в окружении пузатых тыкв и баклажанов и мертвая цветистая птичья шея печально свешивалась с края дощатого стола. Тона картины прекрасно вписывались в интерьер. Реми приблизился.

– Чудесная работа, – сказал он по-английски.

– Согласен с вами, – откликнулся Андрей на превосходном английском, стоившем английского Киса и Реми, вместе взятых. – Это оригинал, – добавил он.

– Такая картина должна потянуть не меньше, чем вся эта квартира, – предположил Кис.

– Ну, мне она обошлась только в стоимость ремонта, – охотно откликнулся Андрей. – Что будем пить?

Он разлил виски по стаканам, принес в хрустальной чаше лед, серебряными щипчиками звонко опустил каждому по два кубика и устроился в кресле напротив.

– Чем могу быть полезен? – любезно и непринужденно поинтересовался он на все том же превосходном английском.

– Я хотел расспросить о вашем жильце… Но, с вашего позволения, сначала хотел бы узнать немного о вас, – произнес Кис, удивленно вслушиваясь в собственную речь, в которой зазвучали светские и почтительные интонации.

– Обо мне? Мне тридцать три года, разведен, имеется дочка… она живет с матерью. Коммерсант.

– В какой области?

– В области коммерции.

– Уточните, пожалуйста.

– Фирма «Орхидея».

– И чем занимается орхидея, кроме того, что цветет и пахнет?

– Коммерцией.

– Послушайте… – Кис начал злиться. – Вы, конечно, не обязаны мне отвечать, я не милиция, но играть со мной в игры все же не стоит!

– Помилуйте, какие игры? Кто же может вам ответить на вопрос, чем занимается коммерческая фирма? Да всем! Мы продаем все! И покупаем – все! Вчера лес, сегодня лекарства, завтра произведения искусства, послезавтра – куриные ножки!