От неожиданности волна жара пролилась в ноги, и я чуть не рухнула. Удержалась за стену и обернулась через плечо:
– Зин, скажи, что через минуту подойду, – горло сдавило от паники, пришлось откашляться и сделать вид, что поперхнулась.
– Конечно, – женщина откланялась, а я осталась одна.
В зеркале мелькнуло раскрасневшееся лицо. Волосы я сегодня туго завернула в гульку, но от нервов захотелось расправить локоны. Расчесывая пряди, я тряслась и дрожала. Это слишком невероятно, слишком неожиданно. Я расслабилась, поверила, что смогу жить дальше и не вспоминать о том, что сделала. Бусинки пота выступили на крыльях носа, зрачки расширились и перекрыли светлые радужки.
Вот же урод – совсем меня выбил из равновесия. Прикрылся чатом.
Откуда могло это выползти, никто ведь не знал обо мне? Разве что… Нет, он мертв, не может быть.
Raven… Raven… Кто ты? Что ты хочешь? Может, спросить? Если денег, придется отдать ради спокойного будущего, но где гарантия, что он оставит меня в покое? Нет ее...
Холодная вода не помогала, не успокаивала. Я задержалась в уборной минут на пять. Терла-терла лицо и усмиряла внутренний колотун, как могла. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы застывшее в судороге сердце не лопнуло.
В голове почти сложился контур плана, как вывести инкогнито на чистую воду, встретиться с ним и заставить молчать, но сначала работа, а потом буду разбираться с прошлым.
Когда заходила в переговорную, в висках пульсировала единственная мысль: что я сделаю с ублюдком, когда его найду? Ведь он будет доить меня всю жизнь, нужно решить – насколько далеко смогу пойти.
– Таисия, – слащаво протянул Саныч и, подав мне жирную руку, провел в переговорную.
Что за нежности? Ему что-то от меня нужно, как пить дать. Такой тон он включает только в двух случаях: когда собирается на меня навалить двойную работу за ту же оплату, или заставить меня исправлять не мои косяки. Я окинула его удивленным взглядом, но сдержалась от колкости и уважительно поблагодарила за помощь. Отобрала свою кисть и, подняв голову, глянула перед собой.
И застыла от внимательного взгляда нашего гостя – я так понимаю, теперешнего директора журнала.
– Таисия, познакомся, – продолжал лить ваниль Дмитрий Саныч. – Теперь твой босс и начальник – Лиманов Арсен Славович.
Представленный мужчина сидел в кресле, перекинув ногу на ногу. Вальяжно откинувшись на спинку и скрутив сильные руки на груди, он оценивал меня из-под густых черных ресниц и хищно улыбался – будто поймал вкусную добычу, а хозяин продолжал:
– Я устал от журнальных дел. Все вопросы теперь к нему, – Саныч отмахнулся и, скривившись, показал на Лиманова. Тот еще больше сузил темные, как угольки, глаза, и рубашка захрустела от напряженных мышц.
Мне поведение Бурова показалось странным, а более удивительным было именно пренебрежение, с которым Саныч якобы продавал журнал, но я промолчала. У меня свои заботы, в чужие дела лезть не приучена.
Взгляд Лиманова напускал на мои плечи необычный холод. Он шарил глазами по телу, будто искал что-то, будто откровенно лапал. Смело и насквозь прошивал меня острой пикой ужаса. Неужели он тот самый ублюдок, что шлет мне полшые письма? Совсем свихнулась, как он это устроил бы?
Я приморозилась от тяжелого взгляда нового директора, табун мурашек сковал плечи и заставил сжать кулаки. Только бы выдержать эти минуты, а потом можно выпить успокоительное и забыться пустым сном. Эти годы так и живу, ничего больше не помогает.
