Но если бы кто-то что-то видел, уже разразился бы скандал.
Всё в порядке. Всё хорошо. Я легко отделался.
В шкафу с кубками и наградами спортивных команд лицея в нижней секции нашлась бутылка коньяка, которую я получил от женского коллектива на двадцать третье февраля. Как неожиданно быстро настал её час.
Я не позволяю себе пить на работе, но сегодняшний день был особенным. Я почти не заметил, как ёмкость опустела на треть. И едва успел убрать её под стол, когда Тома зашла попрощаться.
На улице стемнело. Если я продолжу тут рефлексировать, то грязно и безобразно напьюсь.
Нужно возвращать свою жизнь в нормальное русло. Взять себя в руки.
Я поставил на место коньяк, благоразумно загородив початую бутылку стопкой грамот, и закрыл шкафчик. Привёл себя в порядок. И вовремя заметил красную помаду на манжете рубашки.
Опять прошиб пот.
А Тамара не могла это увидеть?! Как пристально она меня рассматривает? Насколько наблюдательна? Что, господи боже мой, она могла бы подумать.
Ладно, будем честны – всё, что угодно, кроме связи с девятиклассницей Леной Семёновой.
Но что подумает Лариса?
Пожалуй, не стоит стирать рубашку, едва придя домой. Это мне совершенно не свойственно. Кроме того, помада может и остаться. Не куковать же мне под стиральной машинкой, чтобы вовремя проверить?
Нужно купить точно такую же. И поспешить, пока ещё работают магазины. Хорошо, что рубашка белая. Таких всюду пруд пруди.
Я даже посмотрел на ярлыке, какой она фирмы, прежде чем закрыть свой кабинет и наконец-то выйти из лицея.
Миша позвонил, когда я покидал торговый центр. Сегодняшний день сотворил в голове такой кавардак, что я напрочь о нём забыл.
Но, похоже, лимит неприятностей на сегодня был полностью исчерпан. Сын извинился и сам отменил нашу встречу.
«Не парься, па, – добавил он в конце. – Мама звонила. Пожалела тебя, кажется. Я не против отдать комнату, только погодите с ремонтом недели две. Вывезу оставшиеся вещи. Раньше зачёта вообще не будет времени. Потерпите?»
Бегая по магазинам в поисках нужной рубашки, я совершенно протрезвел, и очень приободрился. Я чувствовал себя выбравшимся из смертельной ловушки целым и невредимым. Даже несмотря на то, что пришлось занимать двадцатку у приятеля. Я ношу дорогие рубашки. И не держу большие деньги на счету после того случая с казино.
Домой я вернулся поздно. Лариса списала моё сияние на то, что сама поговорила с сыном. Она пыталась обсудить обои и письменный стол, которые выбрала для будущего кабинета, но мне было сложно сосредоточиться. Веселье сходило на убыль, настроение портилось.
Снова захотелось выпить, но я поборол это желание. Нужна трезвая голова.
Лена Семёнова продолжает учиться в моём лицее.
Я могу встретить её в коридоре. Во дворе. В столовой.
Как вести себя с девятиклассницей, если тебе сорок четыре, и ты отлично видел её левую грудь?
Меня опять пробрала дрожь.
Когда-нибудь из-за своих выходок эта девочка попадёт в серьёзную беду. Сегодняшний успех вдохновит её на новые преступления. Она перестанет быть осторожной.
Я должен предостеречь Семёнову как взрослый ответственный человек, как учитель, как директор лицея.
Но только чёрта с два я с ней когда-либо заговорю!
Мне даже смотреть на неё стыдно.
В мире нет ничего более ужасного, чем педофилия. И ничего более отвратительного.
Лена Семёнова будет учиться у меня ещё целых два года после того, как кончится этот семестр. Девятиклассница и её сосок, отпечатавшийся у меня в мозгу.
