– Еще раз дотронешься до нее – убью, – угрюмо сообщил Марату Николаев, выйдя к ним с Ольгой из-за кустов, за которыми они только что поцеловались.
– Да что ты сделаешь? – небрежно поведя плечом, ответил ему Артеменко.
– Увидишь.
Марат звонко поцеловал Ольгу в щеку и с вызовом спросил:
– Ну?
Дальше была драка, в которой Артеменко потерпел позорное поражение и даже запросил пощады. Все-таки спортивный сектор – это вам не фунт изюма! Ольга с трудом досмотрела побоище до конца и даже удержалась от визга, потому что очень надеялась на победу Марата. Когда Артеменко проиграл, она заплакала от унижения. Ее герой должен был победить, а он… Оставив витязей на поле боя, она сбежала на берег Финского залива, где и прорыдала вплоть до ужина. После ужина были танцы, на которые Марат не явился по причине фингалов под глазом и под челюстью, которые он безуспешно прикрывал растопыренной ладонью в столовой. Ольга пришла в танцевальный павильон с сизым носом и тоской во взгляде. Победитель с длинной царапиной поперек щеки попытался пригласить ее на танец. Она, глядя ему в глаза, четко и громко, чтобы слышало как можно больше народу, сказала:
– Я тебя ненавижу!
Она и пришла на танцы, чтобы именно это и заявить Николаеву во всеуслышание. Он не только разбил лицо Марату, он испортил красивую сказку первой Ольгиной любви.
– А я тебя люблю, – так же громко сказал ничуть не смутившийся Сергей, – и ты скоро удостоверишься, что твой Артеменко – всего лишь мыльный пузырь!
Ольга не хотела больше ничего знать и из танцевального павильона побежала к даче, опять размазывая по щекам слезы. У входа ее перехватил Артеменко. Он потянул ее за руку в глубь лагеря. За двухэтажным зданием столовой, за баками с отходами он наконец остановился и, задыхаясь от быстрого бега и стыда, спросил:
– Я тебе теперь не нравлюсь, да?
– Не знаю! – выкрикнула Ольга.
– А если бы он… Николаев… запросил пощады, то я нравился бы тебе, нравился бы?!
– Не знаю, не знаю, не знаю! – истерично повторяла она.
– Значит, вы… любите только тех, кто может кулаками, да?!
– Кто это «мы»?
– Вы – девчонки! Да твой Николаев только руками и может махать! На большее у него мозгов не хватает!
– Он не мой! Не мой! Не мой! – кричала Ольга.
– Все равно! Из-за него все! – не менее громко отзывался Марат.
– Ничего не из-за него!
– А из-за кого же ты убежала? Из-за чего не хочешь на меня смотреть?!
– Я же смотрю…
– Оль! А хочешь, я завтра вызову Серегу… ну… на дуэль! С секундантами! – предложил он. – И ты увидишь, что… Я сегодня просто не был готов! Он неожиданно, понимаешь?!
Ольга, которая видела всю драку с самого начала и до конца, понимала другое: Николаев оказался более ловким и сильным. Победить его Артеменко ни при каких обстоятельствах не удастся, только позора прибавится. Да еще и при секундантах!
– Я не хочу этого, Марат. Не надо… – отказалась она.
– А что же надо?
– Не знаю… ничего…
– Ну а ты… Ты больше со мной не будешь… да? Все кончено?
Ольга смотрела в его почти черные в августовских сумерках глаза и не знала, что сказать. С одной стороны, Артеменко ей все еще нравился: вон он какой красивый, даже с синяками. С другой стороны, он так позорно клянчил у Николаева, чтобы тот его отпустил… Никто, правда, кроме Ольги, этого не видел… Ну… подрались… а кто кого победил – никому знать не обязательно. Хотя, конечно, синяки говорят сами за себя. Их не скроешь. А Николаев, подлец, пришел на танцы со своей царапиной, как с боевой медалью или даже с орденом!
