Вообще-то, эти бокалы для вина подарил мне Адриан, когда окончил школу, в знак благодарности, что я помогала ему с учебой. Хотя, на самом деле, ему и помощь-то моя не особо была нужна. Он всегда был очень умным, мудрым и не по годам взрослым. Возможно, это было связано с тем, что Клер воспитывала его одна и всегда говорила, что он – единственный мужчина в доме, так что ему придется не ныть, а делать. И он даже малышом не плакал, когда она уезжала на учебу, оставив его с родителями.
Мы уехали учиться в Лондон из Бристоля, когда Адриану было всего полтора года. А он остался с родителями Клер. До сих пор помню, как он стоял на пироне и махал ей, а в его глазах стояли слез, но он не плакал, он был сильным, несмотря на всю боль и страх, которые тогда застыли в глазах ребенка. Я не выдержала и расплакалась, а он держался.
Он не плакал, когда умерла бабушка, а ему было всего пять лет. Он еще пару месяцев жил только с дедушкой, который совсем сдал, не перенеся смерти жены. Мы как раз закончили бакалавриат, и Клер забрала сына в Лондон, найдя работу учителем. Точнее, забирала Адриана я. Когда поезд тронулся, он положил ладошку на окошко, прощаясь с дедушкой, как оказалось навсегда. Он сидел так минут пять, все глядя назад. Мое сердце окончательно разорвалось, из глаз лились слезы. А он повернулся, посмотрел на меня и сказал: «Не плачь, в жизни все меняется, если плакать по каждому поводу, то сердце сломается». Я хлопала глазами, глядя на малыша, который
был явно умнее меня, а он обнял меня и подарил мне брелок в виде Бэтмана на удачу, который по сей день болтался на моих ключах.
Клер очень гордилась, что воспитала сына, как она говорила, мужиком. Даже когда он сломал руку во время соревнований по каким-то там боям, куда ходил, он не плакал, хотя аж побледнел от боли. «Вот это мужик!» – Восхищался им врач, хотя Адриану было всего восемь. Он не плакал, когда на его глазах погибла его любимая собака, которую сбила машина. Он всегда был кремень, да и сейчас, просто ушел, дав мне время, а не давил, доказывая свою правду, хотя был прав, я вела себе абсолютно по-идиотски.
Отогнав мысли, я стала собирать стекло, казалось, что разбился не бокал, прослуживший мне много лет, а наши отношения с Адрианом. Я взяла последний осколок, больно впившейся мне в палец, из которого потекла кровь. Я отдернула руку, глядя как по прозрачному стеклу стекает струйка крови, и разрыдалась в голос. То ли от обиды, что разбились бокалы, то ли от боли в пальце, то ли боли внутри меня.
Плюнув на все, я выключила свет и пошла наверх, уливаясь слезами. Заклеила палец и без сил рухнула в постель. Правда, уснуть удалось далеко не сразу. Меня терзали сомнения и переполнявшие эмоции…
Глава 8 #любовьзла
Утром я проснулась разбитая, но как только я вспомнила вчерашний вечер, то чувство вины быстро сменило чувство усталости. Правда, тело предательски отреагировало совсем не так, как полагалось бы приличной женщине, и заныло, напомнив, как было хорошо. Я тяжело вздохнула и выключила будильник на телефоне, который услужливо напомнил, что мне нужно принять решение, иду ли я сегодня на открытие выставки современного искусства или нет.
Я уже хотела отложить телефон, но увидела сообщения от Адриана. Помедлив несколько секунд, я тут же разблокировала телефон и открыла мессенджер.
«Привет. Прости, что так поступил и не сдержался», – писал он мне в час ночи. Судя по всему, ни одна я не спала, мучаясь совестью.
