– Добей его! – крикнул кто-то.
Юрген подошёл к поверженному Хамзе, тот уже успел придти в себя. Приподнявшись на локтях, он смотрел на своего соперника.
– Попроси сохранить тебе жизнь, – тихо проговорил Шу.
– Зачем? – также тихо отозвался Хамза. – Меня сразу же арестуют. Я пытался убить визиря. За это в Шоносаре казнят. Так лучше я погибну в бою, чем от руки палача.
– Вот только я не палач.
– Добей! – снова закричал кто-то из зрителей.
– Ну же, – проговорил Хамза. Юрген медлил. – Я знаю, что тебя откачали, только потому что рядом с тобой оказался великий шоно и тебе вовремя оказали помощь. Если бы ты был один, ты бы умер от яда. Чего же ты ждёшь? Что ж, я помогу тебе, – сказав так, Хамза бросился на Юргена. Шу среагировал раньше, чем успел подумать. Разница между тем, чтобы заставить человека потерять сознание, и тем, чтобы убить его, была в нескольких секундах. Юрген знал это с самых первых уроков Нулана. Он понял, что сделал, только когда обмякшее тело Хамзы рухнуло на землю.
– Поединок окончен, – объявил Наран.
Оташ поднял одежду Юргена и, подойдя, накинул дэл ему на плечи.
– Пойдём, эне, – проговорил шоно.
– Я убил его? – шёпотом спросил Шу.
– Да. Ты поступил так, как должен был.
Оташ чувствовал, что его друга трясло, и он хотел как можно быстрее увести его отсюда.
– Эй, Улмес, – вдруг обернулся Юрген. Сын казначея стоял рядом со своим отцом и выглядел растерянным. – Я не убивал Мариам. И в её смерти я никак не виноват.
– Это правда, – подтвердил Альфред.
– Значит, домашний арест завершён? – спросил Шу.
– Завершён, – кивнул Брунен.
– Может быть, ты ещё и убийцу нашёл?
– Может быть. Я почти уверен, что знаю, кто убил Мариам, пытаясь выдать её за одну из жертв душителя.
– И кто же это?
– Дайте мне ещё совсем немного времени. Элли как раз сейчас собирает нужные доказательства.
– А ты пришёл полюбоваться поединком? – усмехнулся Юрген.
– Я искал Хамзу. Но и на поединок я хотел посмотреть, это верно.
– Продолжай искать убийц, Альфред, – проговорил Оташ. – Идём, эне.
Шоно привёл Юргена в его покои и усадил на постель.
– Я распоряжусь об обеде, – проговорил Оташ.
– Я не голоден, – ответил Шу.
– Ну, уж нет, будешь есть. Ты худой, как медведь-шатун, и бледный, как моль.
– Ты уж определись, медведь или моль, – грустно улыбнулся Юрген.
– Поговори у меня ещё.
Приказав слугам принести обед, Оташ вернулся к другу. Шу лежал на кровати, свернувшись калачиком, и, кажется, спал. Шоно хотел пойти в свои покои, но Юрген проговорил:
– Я не сплю.
– Ты можешь поспать, если хочешь. Обед подождёт.
– Да нет, я поем, а потом я хочу узнать, что там за доказательства искал Элли. Домашний арест ведь отменён?
– Отменён, неугомонный ты наш.
– Я не собираюсь никуда впутываться, я просто хочу узнать.
– Поверить трудно, но я постараюсь.
– Таш…
– М?
– Спасибо, что не отменил поединок.
– Ты не жалеешь?
– Речь не обо мне. Ты в меня верил. За это спасибо.
– Я всегда в тебя верю, эне.
– Только не когда речь идёт о расследовании убийств.
– Не зли меня.
– А то что? Жалования ты и так меня уже лишил.
– Возобновлю домашний арест.
– Как ты успел заметить, мне и домашний арест не помешает во что-нибудь впутаться.
– Запру тебя прямо в этих покоях. Надо будет, на цепь посажу.
– Сдаюсь, – шутливо поднял руки Юрген.
После обеда Шу переоделся и отправился разыскивать Альфреда. В коридоре он столкнулся с Омари.
– Поздравляю с победой, – проговорил амма.
