– Нет, – покачал головой тот.
– Что ж, теперь я вас оставлю, – деловито сообщила мисс Паккард. – Но если понадоблюсь, я всегда в вашем распоряжении.
Она с улыбкой кивнула и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
– Что-то мне не нравятся ее зубы, – сказала Таппенс.
– А что с ними не так?
– Слишком уж их много. А может, они слишком большие. Чтобы съесть тебя, дитя мое… Как у бабушки из сказки про Красную Шапочку.
– Какое-то странное у тебя сегодня настроение.
– Пожалуй. Мисс Паккард всегда казалась мне такой милой, но сегодня… сегодня в ней как будто проступило что-то зловещее. Ты разве никогда ничего подобного не чувствовал?
– Да нет, не чувствовал… Ладно, давай займемся тем, ради чего мы сюда и приехали, – пересмотрим, как выражаются юристы, «личное имущество» тетушки Ады. Вот тот письменный столик, о котором я тебе говорил, столик дяди Уильяма. Тебе нравится?
– Он такой милый. Думаю, эпохи Регентства. Хорошо, что старики, переезжая сюда, могут взять с собой какие-то свои вещи. Стулья с набивкой из конского волоса меня не интересуют, а вот рабочий столик очень даже по вкусу. Как раз то, что нам и нужно для уголка возле окна, где у нас та жутковатая этажерка.
– Хорошо. Две эти вещи я взял на заметку.
– И возьмем ту картину, что над каминной полкой. Она ужасно мне нравится, и я абсолютно уверена, что уже видела где-то тот домик. А теперь давай посмотрим на драгоценности.
Они открыли ящик туалетного столика и обнаружили комплект брошей, флорентийский браслет с сережками и кольцо с камнями разного цвета.
– Вот это я уже видела, – сказала Таппенс. – Обычно из камней складывается имя. Иногда «дорогая». Бриллиант, изумруд, аметист… нет, не «дорогая». Вообще-то, я и не думаю, что кому-то могло взбрести в голову подарить твоей тетушке Аде кольцо с зашифрованным камнями словом «дорогая». Рубин, изумруд… Трудность в том, что не знаешь, откуда начать. Попробую еще разок. Рубин, изумруд, еще один рубин… нет, похоже, это гранат, аметист, еще какой-то розоватый камень… должно быть, рубин… и маленький бриллиант в середине. Ну конечно, это же «забота»[5]. Довольно мило. Старомодно и сентиментально.
Таппенс надела колечко на палец.
– Думаю, оно могло бы понравиться Деборе. И флорентийский комплект тоже. Она просто без ума от викторианских вещиц. Ими сейчас многие увлекаются. А теперь давай пересмотрим одежду. В этом есть что-то макабрическое… О, это же та самая меховая накидка. На мой взгляд, вещь весьма дорогая. Себе бы я ее не оставила. Может быть, здесь есть кто-то, кто относился к тете Аде особенно хорошо, или близкая подруга среди других постояльцев… то есть гостей. Я обратила внимание, что их называют здесь гостями или пациентами. Если есть, было бы приятно предложить накидку именно ей. Это же настоящий соболь. Спросим совета у мисс Паккард. Остальное можно отдавать на благотворительность. Ну, что, со всем определились? Теперь пойдем, поищем мисс Паккард. Прощайте, тетушка Ада. – Таппенс повернулась к кровати. – Я рада, что мы тогда приехали, повидали вас в последний раз. Жаль, что я вам не понравилась, но если вам доставило удовольствие наговорить мне грубостей – пусть, я не в обиде. Наверное, вам нужно было чем-то себя развлечь. И мы будем вас помнить. Будем смотреть на столик дяди Уильяма и думать о вас.
Супруги отправились на поиски управляющей. Томми объяснил, что они выбрали для себя два столика, письменный и рабочий, которые будут отправлены на их домашний адрес, и что он отдаст распоряжения об отсылке остальной мебели на распродажу через местных аукционистов. Что касается одежды, то он предоставляет мисс Паккард полное право передать все любым благотворительным организациям по ее собственному выбору, если, конечно, она не будет против взять на себя такого рода хлопоты.
