В углу комнаты один на другом стояли чемоданы, покрытые скатертью и похожие на комод. «Только вот ездить по стране, как родители, я не буду, не дай бог», – подумал Андрей.
И как-то незаметно вернулись мысли о сегодняшнем вечере.
Андрей позвонил Димке Кульбакину. Вот с кем надо обсудить ситуацию. Димка сказал, что это не телефонный разговор, и позвал к себе.
– Подгребай, покумекаем.
Димка был старше Андрея на семь лет. Он работал в ресторане пианистом. Год назад вернулся с родителями из Маньчжурии, куда его дед и бабка эмигрировали после революции. Первое время жизнь в Казахстане казалась Димке несусветной дикостью. Но он быстро освоился. Приехал тощий, похожий на скелет в кабинете физиологии, но на ресторанных бифштексах и водочке с пивом быстро отъелся и даже отрастил брюшко.
Димка жил в соседнем доме. Через минуту Андрей уже был перед его дверью.
– Входи, мальчуган. Ну как? Бабки копишь? – Димка облизнул тонкие губы быстрым движением языка.
– Коплю, – подтвердил Андрей.
– Садись, закуривай.
Андрей с наслаждением погрузился в мягкое кресло. Он любил бывать у Димки. Здесь всегда можно было полистать изданные в Маньчжурии порнографические журналы и вообще почувствовать себя человеком. У большинства ребят в квартирах, кроме кроватей, столов и стульев, не было никакой мебели. А тут она была массивная, из темного дерева, похожая на ту, что стояла раньше в домах аристократов. Один недостаток – пахла старой, слежавшейся морской травой.
Димка открыл бар, достал бутылку коньяка, сел напротив, плеснул в рюмки и торжественно произнес:
– Мальчуган, я договорился с Любашей. Она согласна лишить тебя невинности. Но хочет, чтобы все было красиво. Ресторан, цветы и все такое прочее.
– Она всем дает? Или через одного? – деловито поинтересовался Андрей.
Димка снова облизнул губы змеиным движением языка.
– Не бойся, Любаша – девушка чистая. Официанток проверяют регулярно.
– Спроси, какие она любит духи.
– Я и так знаю. Она душится «Пиковой дамой».
Любашу Андрей видел не раз. Грудастая, с толстыми ляжками, правда, старая. Лет тридцати, не меньше.
– Мальчуган, самое лучшее соитие – жадное, неистовое, грубое, особенно в твоем возрасте, – просвещал Димка. – С красивой бабой это не получается. Красота парализует. Тебе нужен станок, на котором ты всему научишься. Потом будешь заводить себе красивых.
– Сколько нужно бабок? – спросил Андрей.
Димка усмехнулся.
– Пары червонцев за глаза хватит.
Теперь Андрей мог спросить о главном.
– Как считаешь, что сегодня будет в «Ударнике»? Как поведут себя центровые?
То, что Андрей только интуичил, Димка легко раскладывал по полочкам.
– Мальчуган, чехи застолбили «Ударник». Слободским не видать его как своих ушей.
Димка люто ненавидел слободских. Прошлым летом, когда новостроевские организовали на баскетбольной площадке свои танцы, слободские пришли огромной кодлой и устроили экзекуцию. Первым делом разбили проигрыватель. Димка бросился защищать свою собственность. Ему дали арматуриной по рукам и сломали палец. Многим новостроевским тогда досталось, но Димка пострадал больше других. Лишился проигрывателя и почти полгода не мог играть на пианино.
– Ты больше меня живешь в Казахстане, – сказал Димка. – Пора бы изучить чехов. Если им что-то плывет в руки, они своего не упустят. Считают, что им все разрешено.
– То, что центровые застолбили «Ударник», и ежу понятно, – важно сказал Андрей. – Но ты не учитываешь одну простую вещь: слободские – звери. У них головного мозга нет, только спинной. Совершенно отмороженные. Они из чехов окрошку сделают.
