– Да, только ненадолго. Забросишь меня обратно? Я ведь фея Воды, так что по земле и в воздухе сама появляться не могу.
* * *
– А делать-то что будешь в том мире? – перешёл к делу Юрий Алексеевич, когда бурная встреча отца с дочерью осталась в десяти минутах позади. – Чем у вас феи занимаются?
– В основном исполняем обязанности МЧС, – улыбнулась Юля. – Только что пожары не тушим, а так – постоянно то из леса кого-то выводим, то из-под обвала откапываем.
– У вас что, бывают землетрясения?
– На моей памяти – нет, только горняков в шахтах заваливало. А вообще-то бывают, но не в том миретаре, где я живу.
– Миретар – это, если по-нашему, княжество, – быстро пояснила Алина.
– Ну и иногда всякие добрые дела по мелочи, – продолжила юная фея. – Мир не очень развит, люди не столько живут, сколько выживают, поэтому даже вовремя накормить кого-то – уже помощь. Или грамоте научить крестьянскую девочку, если её семья не может сама. Помню, мы к одной такой умнице сразу вдвоём отправились – наставница её писать учила, а я тем временем по хозяйству шуршала, – Юля начала смеяться, явно вспомнив что-то забавное. – Девочка, к сожалению, оказалась без магических талантов, так что всё равно ей замуж, но мы уж проследим, чтобы за купца, а не коровам хвосты крутить!
– А без «замуж» никак? – удивился Юрий Алексеевич. – Женщине одной не разрешается жить?
– Не сможет, – вздохнула девушка. – Работы за деньги, считай, нет – натуральное хозяйство. Как женщина без мужа справится? И мужчине тоже без жены никак. Так что замуж не выходят только жрицы и Лесные Сёстры, а остальные «будут нянчить, работать и есть»5. Да даже есть – и то редко когда досыта, неурожаи часто.
– Неурожаи? А князь ваш что, не держит запасов на такой случай?
– Держать-то держит, он мудрый человек, да только много ли накопит? Даже когда хороший год, всё равно излишков мало, и они даже для правителя не бесплатные! Один неурожай ещё переживём, а если два подряд? Тут только современное сельское хозяйство спасёт, а князь – всего лишь человек.
– И тебя, если я правильно понял, «бросили на село»? – подмигнул отец. – А сейчас какое состояние? Что еды мало – понятно, а какие культуры выращиваете? Пшеницу?
– Триаму в основном, это типа пшена. Пшеница на Тарлаоне называется «хансат», только мало кто рискует с ним связываться, в нашем княжестве он вообще плохо растёт. В общем, сидим на пшённой каше и молоке, без коров с быками – тоже никуда! Лошади у нас не водятся, поэтому и пахать, и возить – всё на быках.
– А мясо? Свиньи там, овцы, куры?
– Кувары водятся, это типа кабанов, только дикие. Охотятся на них, вкусные, а вот одомашнить почему-то не одомашнили.
– Вот и займись! – загорелся Юрий Алексеевич. – Набери загон этих ваших куваров, хорошую земную пшеницу посей, фасоль какую-нибудь, подсолнухи…
– Я? Сама?
– А то кто же? Юля, крестьянин – человек очень косный и недоверчивый, и не от хорошей жизни! Нет у него возможности экспериментировать – совсем без еды останется, если не получится. Его носом ткнуть нужно, да и то собственным примером, а не царским указом! Пару лет посмотрит, что новинка у соседа хорошая оказалась – тогда, глядишь, и сам заведёт.
* * *
«Все живы…» – отрешённо думал погорелец. – «Лучше бы мы все сгорели! Куда теперь-то – в бродяги, прямо под зиму? Если бы хоть триаму убрать не успели! Продал бы зерно, перебедовали бы кое-как. А теперь – сгорел амбар со всем урожаем, ни пруса
