Шедевры, обожжённые войной - страница 10

Поступали трофеи и в адрес, как говорят сегодня, «физических лиц». Ульрике Хартунг приводит в своей монографии любопытный документ – благодарственное письмо в адрес Кюнсберга от графа фон Шуленбурга. Бывший посол Германии в Советском Союзе сердечно благодарил «дорогого барона» за присланные ему в подарок сто старопечатных книг на немецком и французском языках. Как выяснилось, эти книги были вывезены Кюнсбергом из Павловского дворца. После завершения берлинской выставки зондеркоманда «Кюнсберг» за верную службу была преобразована в «батальон войск СС специального назначения». Майору Кюнсбергу, соответственно, было присвоено звание штурмбанфюрер СС.

Долгое время об этом воинском подразделении у нас ничего не было известно. Но осенью 1942 года на Северном Кавказе в районе Моздока в плен попал командир четвертой роты батальона особого назначения д-р Норман Ферстер. В своих показаниях эсэсовский «культуролог» подробно рассказал, как в 1941 году его команда, войдя в Царское Село, вывозила имущество Екатерининского дворца. Эта информация 17 ноября того же года была напечатана в «Правде», а затем распространена по каналам ТАСС в Европе. Впоследствии показания Ферстера фигурировали в документах Нюрнбергского процесса. Следует сказать: несмотря на то, что вывоз ценнейшей библиотеки, старинной мебели, картин и других музейных предметов из Большого дворца императрицы Екатерины осуществлял батальон «Кюнсберг», главное сокровище музея – Янтарная комната – досталось другим. Барона опередил прыткий мародер граф Зольмс-Лаубах. Его отряд, тоже промышлявший трофеями, ворвался в Царское Село значительно раньше своих конкурентов.

Через четверть века, уже будучи директором Музея художественных промыслов во Франкфурте-на-Майне, Зольмс-Лаубах с удовольствием раздавал интервью газетчикам, в которых подробно расписывал, каким образом происходил демонтаж и вывоз панелей Янтарной комнаты из Екатерининского дворца.

По словам Ульрике Хартунг, у барона Кюнсберга были весьма натянутые отношения со своим шефом Иоахимом фон Риббентропом. Получив несколько взысканий, он летом 1943 года был отстранен от командования батальоном, который позже был расформирован. По заведенному порядку проштрафившихся обычно переводили в боевую часть и отправляли на фронт. С Кюнсбергом этого не случилось. Дело в том, что существовала негласная директива, запрещавшая посылать держателей государственных тайн в места, где они могли попасть в руки противника. Некоторое время барон был не у дел. Затем ему предложили пост генерального консула в Тиране. Как раз в то время немцы формировали на Балканах из этнических албанцев эсэсовскую горную дивизию «Скандербег» и кавалерийскую «Флориан Гейер». Албания оказалась для Кюнсберга последним местом службы. В конце войны он загадочным образом исчез, и дальнейшая его судьба окутана покровом тайны. Имя Кюнсберга с тех пор будет фигурировать только в документах Нюрнбергского процесса да в работах военных историков, затрагивающих проблему разграбления культурных сокровищ.

Исследование бременского историка Ульрике Хартунг, как и вышедшая в Москве книга «Картотека «Z», указывают на то, что грабеж нацистами культурного достояния России носил не стихийный характер, а осуществлялся по тщательно разработанному плану.

В наши дни предпринимаются попытки как бы уравновесить, а то и просто поставить на одну доску ограбление гитлеровцами российских библиотек и перемещение после войны в Советский Союз немецких книг в качестве некоторого возмещения наших книжных потерь. Однако эти понятия несопоставимы. И не только стилистически.