Я приблизился к плетению и, всмотревшись в него, быстро внёс правки на своём, тут же потерявшем свечение и ставшему таким же блёклым и мёртвым.
– Измените вот так, ваше высочество, – попросил я.
Она послушалась, а как только закончила начертание, вязь тут же напиталась Силой и свечением. Ну вот. Что и требовалось доказать. Своё изображение я стёр, просто проведя по нему ладонью, как по написанному на доске.
В принципе, мне им можно и не пользоваться, потому что я не боюсь блокирующего зелья. Но мне нравится не занозить пальцы, а ещё, опускаясь на колено, не чувствовать под ним всяких камешков и веточек. Есть, конечно, наколенники и налокотники, но не носить же их постоянно. Поэтому я тут же открыл соответствующую вкладку и нанёс плетение по новой.
– И всё же, Пётр, я изнываю от любопытства. Ну всё равно ведь нам ехать, так отчего бы не скрасить наше путешествие разговором.
– А разве до этого мы молчали? У нас так много планов, что найдётся, о чём поговорить. Касаемо же развития дара, уж поверьте, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
– Вот уж не думала, что ты такой…
Что она там ещё вещала, я уже не слышал, вернувшись в нормальный мир. Когда же она вышла из изнанки, я уже встал и проверял подпругу у своего коня.
– Пётр! – возмутилась она, едва придя в себя.
– Мария Ивановна, у нас мало времени. Поторопимся, – остановил я её возмущение.
А ещё вывернул отворот мурмолки, где по моей старой армейской привычке обнаружились иголки с нитками, и ткнул в кисть Марии сразу тремя. Княгиня сообразила, что я собираюсь сделать, и попыталась отдёрнуть руку, но тут уж я оказался быстрее. Через мгновение она понимающе улыбнулась, поняв, что это была демонстрация возможностей «Скорлупы».
– Нужно будет сделать такие же моим компаньонам, дабы избежать повторения того, что случилось на постоялом дворе, – произнесла она.
– Увы, Мария Ивановна, но я вынужден вам отказать. Потому что в этом случае мне придётся показать свою Суть, а это в мои планы пока не входит. Но я продолжу искать универсальное плетение, – заверил я, садясь в седло.
– Я поняла тебя, Пётр. Итак, о чём же нам нужно поговорить? – когда мы тронулись, поинтересовалась она.
– Для начала я хотел бы знать, пытался ли ваш батюшка посчитаться с князем Милославским.
Говорить можно было лишь о попытке, так как я совершенно точно знал, что тот жив и здоров. Касаемо же моего любопытства, то я предпочёл бы, чтобы Долгоруков не трогал своего врага, дабы тот не насторожился. Ну, хотя бы до первого его приезда в Москву.
Посвящать в свои планы я никого не собирался. Ведь одно дело, когда князья рвут друг дружке глотки, и совсем иное, когда на них поднимают руку мелкие дворянчики. В первом случае это внутренние противоречия, во втором – государственная измена. Так что лучше всё провернуть тайно. Не делать же вовсе, оставив всё на усмотрение Ивана Митрофановича, я не собирался. Ну, хотя бы из-за отсутствия уверенности, что у него получится. Оставлять же в живых Милославского в мои планы не входило.
Причина даже не в великой княгине, а в том, что этот мстительный придурок отчего-то решил непременно посчитаться со мной. Ну вот какое ему дело до мелкой сошки? Подумаешь, влез и расстроил его планы. Пусть даже и не единожды. Я ведь, по сути, простой слуга, который выполняет свой долг. Так нет же, окрысился скотина. Ну а тогда уж получай.
