– Порывая с мужчиной, ты…
– Не будем говорить о порывании с мужчинами. Я предпочту обсуждать это с женщинами, сведущими в таких вопросах.
– То есть с потаскушками навроде моей соседки?
Обе девушки несдержанно захихикали.
«А-а, вот оно что, – Тнайт поджал уголки губ. – Что может действенно отвлечь девку от кровавой бойни, как не разговоры о любви?»
В Дуодроуде было и впрямь спокойно. Казалось, не только Линда и Дэйла, но и прочие горожане позабыли о том, что совсем недавно почти все дороги и улочки скрылись под слоем белой крови. Хотя не только они о том позабыли. О Таргертской Резне запамятовали и те, чью кровь пролили вайчеры. Или делали вид, что запамятовали.
После того, как король Ойай представил подданным свою супругу и провозгласил её безоговорочной правительницей, уцелевшие выродки стали стягиваться на места былых расправ, подобно тому как сыростные мухи слетаются на запах умирающих с отвратным жужжанием. Благо их было не так много. Но тем не менее их осталось куда больше, чем кто угодно предполагал. К тому же они говорили. И говорили куда более умело, чем, допустим, та же Дэйла.
С тем, что глаза королевы не совсем обычного цвета, народ понемногу свыкся. Люди, конечно же, не перестали относиться к выродкам с недоверием, но уже не так опасались их. Ведь эти существа болтали, как люди, и выглядели, как люди, за исключением глаз. Даже смеялись, как они.
В «Рыбе на мелководье» стоял приятный гомон, несмотря на то что посетителей насчитывалось меньше, чем в обычности. Тнайт попросил у трактирщика вина. Есть он не хотел, но вот забыться на часок-другой не отказался бы.
– Любопытный вкус, – сказал он, повертев опустевшую кружку в руке, когда хозяин подоспел с очередной порцией. – Откуда оно?
– Из Вереска, – ответил трактирщик.
– Любопытно, любопытно.
– Вы тоже видите его, – послышался незнакомый голос. Подмастерье отхлебнул вина и обернулся. За дальним столом в тени сидел какой-то посетитель. Определить, как он выглядит, не представлялось возможным. Тнайт, не раздумывая, заключил, что ему послышалось, и отвернулся, дабы возобновить одинокую попойку. Но голос раздался вновь. – Вы видите его во сне. Скрытое в Корнях. То, что настигнет каждого. Оно уже здесь. Совсем рядом. Нужно только присмотреться.
– Вы это со мной говорите? – встревоженно спросил Тнайт, глянув на незнакомца. Тот постучал пальцами по столу, приглашая за свой столик. Подмастерье прихватил недопитое вино и приблизился. – То, о чём вы толкуете, звучит странновато.
– Слова о безумии имеют свойство звучать безумно, – незнакомец улыбнулся. Заурядный мужчина лет сорока с косящими глазами, как и его льняная пропахшая потом одежонка, выглядел отталкивающе. Впалые щёки покрывала чёрная щетина. Под ногтями оставалась засохшая грязь. Видно, он торопился, не счёл важным вычистить её. На потрескавшихся губах застыл белый налёт, а его чёрные волосы, спадающие на лицо, напомнили Тнайту о Корнях, виденных им на болотах в Двуозёрье, возле рыбацкого городка Ксоота.
Кошмарная картина мертвенных отростков, возвышающихся над мутноватой топью, заставила подмастерье поёжиться. Всеми силами он старался не думать о них, но они приходили к нему во сне. Тревожили его разум, обвивали и сдавливали.
Тнайт страдал бессонницей с того дня, как покинул болота. Он почти что перестал трудиться в саду отшельника. За работой мысли сгущались в один и тот же удручающий вид – гигантские Корни с отвратными лохмотьями иссохших наростов. И раз от раза откуда-то из глубины слышались полоумные вопли предводителя вайчеров: «Ясность! Ясность явилась!»
