Шелест. Том 2 - страница 101

Опустив глаза, не увидел ног, лишь белую извивающуюся змейку, ощутил легкую вибрацию, слабые толчки, словно кто-то осторожно стучится в запертую дверь. Звуки приглушены, искажены, будто тебя закупорили в непроницаемом кубе, покачивающегося на волнах, словно забытый плот.

Как я сюда попал? В памяти не было ничего словно на отформатированном диске. Он попытался вспомнить хоть что-нибудь и не мог. Растерянность. Куда идти? Что это за место?

Он сделал шаг в пустоту, затем еще один и еще. Остановился. Сквозь мокрую завесу не проникал даже луч солнца. А может, так и выглядит слепота? Может, ты видишь не ночь, а клубы белого дыма, в которых предстоит блуждать до скончания дней? Может, ты просто не знаешь, как описать эту пелену, потому, что таких слов еще не придумали? Не знаешь, какое дать название, чтобы передать ощущения, которые не помнишь, которые стали чем-то новым и чуждым.

Что происходит? Что это? Снова тихий всплеск реки, озера или моря – все равно. Это единственный ориентир, который он слышит. Значит, нужно идти туда.

Он попытался крикнуть, но услышал лишь тихий стон. Горло саднило, язык распух и не шевелился, словно приклеенный к небу. Жажда сводила с ума, а еще непонимание. Теперь он почти бежал, продираясь сквозь мокрую вату тумана, чувствуя холод и смертельное одиночество. Страх пришел позже, когда он понял, что остался совсем один.

Снова попытался закричать. На этот раз язык слегка пошевелился, и вышло что-то вроде:

– По…те.

Ответом была тишина. Слезы сами собой скатились из глаз. Он чувствовал, что забыл что-то очень важное, что-то настолько значимое и имеющее колоссальное значение, что по сравнению с этим все остальное теряло смысл – даже слепота, даже одиночество. От бессилия из глубины души поднималась злость, ярость на растерянность, на слабость человеческой натуры и хрупкость тела. Болел каждый сантиметр плоти, а жгучий пожар внутри груди мешал сосредоточиться и понять, как быть дальше. Он идет слишком медленно. Он двигается слишком неповоротливо.

Но злость пробудила и другие чувства, разбудив память, дав силы к следующему шагу. Душу заполнила теплота воспоминаний. Где же я?

Белый туман впереди расступился. Вернее, не расступился, а сжался в одной точке – странной многогранной фигуре. Он увидел прозрачную голубизну бездонного неба, белые перышки облаков, втянул сладкий запах цветов. Увидел путь, множество пересекающихся друг с другом прямых дорог, бегущих во всех направлениях. Между ними продолжал клубиться туман, и снова войти в него не хотелось. Он растерянно остановился: куда идти?

У тебя множество выборов… Ты можешь бродить по ним вечность… Но у тебя нет вечности!

Узкие из каменной кладки дороги терялись за уходящим вдаль горизонтом, и он чувствовал – ему нужна лишь одна, ведущая домой.

Да что же происходит?

Стоящая впереди фигура походила на человека, терпеливо ожидающего в отдалении. Вот он поднял руку и махнул, приглашая следовать за ним, а затем медленно побрел по одному из пути.

– Ты обещал заботиться о ней… – долетел легкий шепот, словно дуновение летнего ветерка.

Нет! Не может быть! Он бросился вслед фантому. Он бежал со всей силы, на которую только был способен, но медленно бредущая впереди фигура не приблизилась даже на дюйм.

Время растворилось в череде бесконечных поворотов и перекрестков. Он запутался и уже не мог бы сказать с уверенностью, где начинался и где заканчивался лабиринт каменных нитей, ведущих и идущих в никуда. Только когда свет ослепил, заставил остановиться, упасть на колени, моля прекратить безумную гонку, он понял – дорога осталась позади, а впереди зеленая равнина с чудесными яркими цветами.