– И правильно, – перебила блондинка. – Ни один человек в здравом уме не стал бы рассчитывать, что эта пакость будет опубликована. Вот он и скрылся.
– Не в первый раз, – досадливо сказала рыженькая. – Это его коронный номер. Дейзи Картер мне рассказывала: когда у них в «Дэвис-Грин» готовили к печати «Братьев Бальзак», Куайн дважды хлопал дверью и пропадал.
– Я за него беспокоюсь, – упрямо повторил Уолдегрейв и сделал изрядный глоток вина. – Вдруг он вскрыл себе вены…
– Чтобы Оуэн покончил с собой?! – фыркнула блондинка.
Уолдегрейв посмотрел на нее сверху вниз, и Страйк прочел в его взгляде жалость, смешанную с неприязнью.
– Представь себе, Миранда, люди иногда так и поступают, когда приходят к выводу, что у них отняли смысл жизни. Даже если страдания человека, по мнению окружающих, не стоят выеденного яйца, это его не остановит.
Блондинка с недоверчивым видом обвела глазами подруг, ища поддержки, но никто не встал на ее защиту.
– Писатели – особая порода, – сказал Уолдегрейв. – У человека либо талант, либо нормальный характер. Пускай бы мерзавка Лиз Тассел зарубила это себе на носу.
– Она говорит, что не знала содержания книги, – вступила в разговор Нина. – Рассказывает всем, что приболела и не смогла внимательно прочесть…
– Я знаю Лиз Тассел как облупленную! – рявкнул Уолдегрейв, и Страйк с интересом отметил, что добродушный, подвыпивший редактор вспыхнул неподдельной злостью. – Она прекрасно сознавала, что делает, когда рассылала эту рукопись. Решила напоследок выжать из Оуэна хоть какие-то деньги. Да и рекламу неплохую себе создала – у него же описан скандал с Фэнкортом, которого она ненавидела много лет, – но теперь ее песенка спета: предав своего клиента, она уже не отмоется. Гнусный поступок.
– Дэниел аннулировал ее приглашение, – сказала брюнетка, – а меня заставил ей дозвониться и сообщить. Вот ужас-то был.
– Джерри, а ты не догадываешься, куда мог податься Оуэн? – спросила Нина.
Уолдегрейв пожал плечами:
– Куда угодно. Только бы с ним ничего не случилось. Несмотря ни на что, я прикипел к этому обормоту.
– А что это за скандал с Фэнкортом, который у него описан? – спросила рыженькая. – Я слышала, все началось с какой-то рецензии…
Тут хором загалдели все, кроме Страйка, но голос Уолдегрейва возвысился над остальными, и подруги умолкли из инстинктивного почтения, какое проявляют женщины к мужчинам с ограниченными возможностями.
– Я думал, эта история уже всем известна, – сказал Уолдегрейв, еще раз тихонько икнув. – Если вкратце, первая жена Майкла, Элспет, написала роман, очень слабый. В одном из литературных журналов сразу появилась анонимная пародия. Элспет вырезала эту пародию, прикрепила к платью и отравилась газом на манер Сильвии Плат.
Рыженькая ахнула:
– Она покончила с собой?
– Вот именно, – сказал Уолдегрейв, отхлебнув еще вина. – Писатели же ненормальные.
– А кто был автором пародии?
– Все считали, что Оуэн. Сам он отпирался, но это и неудивительно, учитывая такой исход, – сказал Уолдегрейв. – Майкл после смерти жены прекратил всякое общение с Оуэном. Но в «Бомбиксе Мори» Оуэн весьма изобретательно намекает, что истинным автором пародии был не кто иной, как Майкл.
– Боже мой! – ужаснулась рыженькая.
– Кстати, о Фэнкорте. – Уолдегрейв посмотрел на часы. – Должен вам сообщить, девушки, что в девять ноль-ноль в главном зале будет сделано важное объявление. Не пропустите.
