«Похоже, нам придется импровизировать, – сказал я Лилит, когда мы снова вышли под навес вокзала. Мой «Паккард» одиноко ждал нас у обочины, его хромированные детали тускло поблескивали под дождем. – Машина – наш единственный шанс успеть, если мы хотим застать там хоть какие-то следы утренней активности».
Лилит молчала, глядя на стену дождя, отделявшую нас от остального города. Ее лицо было непроницаемо.
«Вы уверены, что хотите продолжать, мистер Корсо? – вдруг спросила она тихо, не поворачивая головы. – Тот человек на перроне… он не выглядел как тот, кто будет задавать вопросы перед тем, как нажать на курок. Это становится слишком опасно».
«Опасно стало в тот момент, когда вы переступили порог моего офиса, мисс Лилит, – я усмехнулся. – Но я не привык бросать дело на полпути, особенно когда мне за него уже заплатили аванс. К тому же, теперь у меня к этому делу личный интерес. Я не люблю, когда у меня из-под носа уводят добычу».
Она медленно повернулась ко мне. В ее глазах я снова увидел тот самый опасный огонек, который так притягивал и одновременно настораживал.
«Тогда не будем терять времени, мистер Корсо, – она шагнула к машине, и в этот момент ее каблук предательски скользнул по мокрой брусчатке. Она покачнулась, и я инстинктивно подхватил ее за локоть, не давая упасть.
На долю секунды она оказалась совсем близко. Я снова ощутил ее аромат, тепло ее тела сквозь влажную ткань плаща. Ее рука задержалась на моей чуть дольше, чем требовалось для восстановления равновесия. Взгляд, которым она одарила меня, был полон невысказанных обещаний и скрытых угроз.
«Осторожнее, Лилит, – сказал я, отпуская ее локоть. – Этот город не прощает ошибок. И я тоже».
Она ничего не ответила, лишь поправила плащ и села в машину.
Дорога до «Воронова Гнезда» обещала быть долгой и, скорее всего, очень неприятной. И я чувствовал, что уходящий поезд – это только начало большой и грязной игры, в которой правила еще не написаны, а ставки растут с каждой минутой.
Глава 6. Серпантин теней
«Паккард» пожирал мили с упорством старого, но выносливого зверя. Городские огни давно остались позади, сменившись сначала унылыми пригородами, а затем и вовсе непроглядной теменью загородных шоссе, где редкие фонари выхватывали из мрака лишь мокрый асфальт да силуэты деревьев, похожих на скорчившихся от холода призраков. Дождь то стихал, превращаясь в назойливую морось, то снова обрушивался стеной, испытывая на прочность старые дворники и мое терпение.
Лилит молчала. Она сидела рядом, глядя в лобовое стекло, но я сомневался, что она видит дорогу. Скорее, перед ее взором проносились картины прошлого или возможного будущего – и ни те, ни другие, судя по напряженному изгибу ее губ, не сулили ничего хорошего. Аромат ее духов заполнил салон, смешиваясь с запахом мокрой шерсти моего плаща и табака. Этот коктейль был слишком интимным для двух почти незнакомых людей, которых свела вместе чужая беда и пачка денег.
«Расскажите мне об Артуре, Лилит, – нарушил я затянувшееся молчание. Голос мой прозвучал хрипло в замкнутом пространстве. – Не официальную версию для газет, а то, что вы действительно о нем думали. Что он был за человек, когда никто не видел?»
Она медленно повернула голову. В полумраке салона ее глаза казались еще темнее, бездонными.
«Артур… он был как старинная книга, – ее голос был тихим, задумчивым. – В красивом переплете, с золотым тиснением, но страницы внутри были полны загадок, недомолвок и вырванных листов. Он мог быть очаровательным, блестящим, когда хотел произвести впечатление. Но внутри… внутри он всегда был один. Одержим своими идеями, своими поисками».
