Громкий хрюк заставил ребят отвлечься от грустных мыслей. Это плакала Катя: макияж на её лице расплылся, слёзы текли рекой.
– Я не верю, не верю, что всё это… Ик! Происходит со мной… Ик!.. Почему так-то?
Лиза и Давина подсели к Кате, пытаясь её успокоить.
– Не трогайте меня! – гневно оттолкнула их тик-токерша. – Я хочу домой!
Вера, вздохнув, села перед Катей и спокойно сказала:
– Катя, до прогулки мы все жили каждый своей жизнью. Хватит плакать, расскажи нам о себе.
Уняв слёзы, Катя достала из рюкзака зеркальце, влажные салфетки и протёрла лицо. Посмотрела на испуганную Кристину – и неожиданно для всех, с усталой высокомерностью умыла и её чумазое личико. В Кате словно боролись два человека. Наглый беспринципный подросток спорил с рассудительным взрослым. Вздохнув так, словно ей давно пора на пенсию, высокомерно произнесла:
– Вера? Так, кажется, тебя зовут? Понимаешь, Вера… Ты вот как приехала сюда?
– На автобусе.
– На автобусе? – переспросила Катя. – Из твоего родного города на автобусе?!
– Мы долго шли пешком, а потом волонтёры нас довезли до вокзала в Польше, – тихо ответила Вера.
Все они подрабатывали по мере сил, и молчунья-красавица Вера частенько приглядывала за соседскими детьми. Одной только Мэри было известно, чего стоило Вериной маме вывезти обеих дочерей и бабушку в Испанию.
– Что ж, неплохое приключение. А я прилетела на один день, потому что папе приспичило меня социализировать. На своём самолёте! На са-мо-лё-те, в котором больше никто, кроме меня и гувернанток, не летел, – сказала Катя.
– И что? – спросил Коля. – Тоже мне, круто – одной лететь.
– Это очень круто, – весомо ответила Катя.
– Ты хвастаешься деньгами своего отца, – еле слышно произнесла Вера.
– Хорошо, что нищебродка вроде тебя такое понимает, – ответила Катя и убрала зеркальце в рюкзак. – Ну, раз, уж мы разобрались, кто я такая, поиграем в игру.
– Играть, играть, играть! – услышала любимое слово Давина и оживилась.
– А я с тобой не хочу играть, – ответила Кате Аля.
Катя обвела всех взглядом. Егор и Миша спали. Артур многозначительно переглядывался с близнецами, а Соня углубилась в чтение.
– Без разницы, – ответила Катя, – кто не хочет, тот не играет. Я называю слово, вы отвечаете.
– Как это? – спросил Петя и посмотрел на Павлика.
– Сейчас поймешь, – ответила Катя. – Город?
– Дамаск, – ответила Соня.
– Курск, – сказал Артур.
Игра началась. Катя победно взглянула на Веру, но та лишь с сожалением покачала головой.
– He тяжело? – спросила Мэри Даню, когда тот взвалил на себя футболку с нисперо.
– Не, норм, – ответил Даня, и собрался было идти, как Мэри, услышав какой-то звук, остановила его, взяв за предплечье.
– Слышишь?
Даня вгляделся туда, откуда донёсся звук, бросил мешок на землю и, закрыв Мэри рот рукой, увлёк её за собой в заросли нисперо, шепнув:
– Там! На без пятнадцати двенадцать…
Удивлённо задрав брови, Мэри попробовала вывернуться. Даня, тихо выругавшись, повернул ей голову в нужном направлении. Порыв ветра донёс сильный мускусный запах. Даня осторожно повернул голову Мэри, чтобы она увидела: по дороге совсем рядом с ними размеренно шли огромные двуногие существа, покрытые густой тёмной шерстью. Тяжёлая поступь передавала небольшую вибрацию земле. От существ веяло силой.
Стая двигалась на запад. В центре группы шли самки – их отличала более светлая шерсть и потомство, которое держалось рядом. Самые маленькие детёныши передвигались по-обезьяньи, на четвереньках.
