Шепот бота - страница 2

– Ну… не знаю… – Он покраснел. – Но ведь некоторые вещи глупо рекламировать, не?

– Например, какие? – спросил я.

– Ну… ну… – он отчаянно подбирал примеры и все больше краснел.

– Послушай, бро, – начал Бартек. – Мы тут дилерами собираемся стать или флаеры раздавать? Пожалуй, есть разница, а?

– Ну… есть, но…

– Реклама – двигатель торговли, – сказал я, к месту вспомнив фразу.

Видя, что наши аргументы отскакивают от Яцека, не оказывая должного воздействия, мы с надеждой посмотрели на Ушастого. В области убеждения неубеждаемых ему не было равных. Ушастый занимался этим практически профессионально. С тех пор, как я с ним познакомился (и насколько я знаю, даже раньше), он участвовал в самых разных кампаниях на «Фейсбуке». В последнее время он был увлечен акцией «Стоп марафон». Он даже рассчитал, что участники Варшавского марафона во время бега сжигают семнадцать миллионов шестьсот тысяч килокалорий, которых, если тратить их не так бессмысленно, хватило бы на то, чтобы в течение года кормить пятьдесят детей в Африке. Этот аргумент окончательно убедил меня отказаться от бега. Сейчас нам было необходимо что-то не менее мощное, чтобы сломить сопротивление Святоши.

Ушастый – миниатюрный щекастый брюнет с вечно озабоченным лицом маленького профессора – поправил на носу огромные очки и ответственно приступил к делу.

– А репетитора по математике ты как нашел, Святоша? – мягко спросил Ушастый, и Яцек неохотно подтвердил, что благодаря листовке.

– А репетитора по химии там, случайно, не было? – продолжал Ушастый.

– Ну, был.

– А почему ты не ходишь на химию?

– Потому что мне не надо. – Пожал плечами Яцек.

Глаза Ушастого триумфально заблестели.

– Видишь? – Он ткнул в Святошу указательным пальцем. – Ты сделал вы-бор! Математику хочу, химию не хочу. У человека всегда есть выбор. С помощью флаера ты просто доносишь до него ин-фор-ма-ци-ю, а он делает выбор. Ты принуждаешь его что-то делать?

– Нет, – проворчал Яцек.

– Вот именно. Тогда почему бы не раздавать людям какие-нибудь листовки? Ты хочешь решать за них?

– Ну нет, – Яцек съежился, и его голос стал не громче ветерка на лугу.

Зато Ушастый рос на глазах. Голос его крепчал.

– Ты хочешь отнять у них свободу?! – гремел он. – Право на информацию?! Достоинство?!

Я не был уверен, что чье-либо достоинство может пострадать из-за какого-то клочка бумаги, но, признаюсь, речь Ушастого произвела на меня впечатление. Самое главное – она попала в цель. Так что когда в январский вторник, еще по темноте, с термосами чая в рюкзаках мы впервые отправились на работу, Яцек был с нами.

В это время года Лига Чемпионов впадает в зимнюю спячку между групповым этапом и началом плей-офф, но плакаты и билборды на улицах Варшавы уже приглашали на финал, который состоится в мае. Под одним из таких билбордов, около магазина с товарами народного промысла, стояла белая «Октавия-комби», на которую Бартек указал, как только мы вышли из подземного перехода. На заднем стекле автомобиля была наклейка «DRABMEDIA – маркетинговые услуги. Петр Драбовский», а внизу номер телефона и электронный адрес. Когда мы подошли, из машины вышел мужчина лет сорока – как оказалось, владелец и шеф фирмы. На нем был длинный черный плащ, а под ним черный костюм и розовая рубашка в полоску. Рассматривая нас, он потирал ладони, будто пытался их намылить. Заметив на его руках перчатки, я невольно подумал про отпечатки пальцев.