– Пошли, но быстро. У меня нет времени на разговоры.
Он бросил ромашку под ноги, словно она была виновата в моей холодности. Его плечи опустились, и он пошёл следом, не поднимая глаз. В тот момент я заметила на его руке – тонкий, почти незаметный шрам, прямо под мизинцем. Шрам, которого раньше никогда не было. И в моей голове пронеслась мысль: "Может, это… след от кольца?". Кольца, которое *она* носила.
Елена. Имя, которое жгло, как раскалённый уголь. Елена, с которой он мне изменил. Их роман был тайной, известной всем, кроме моих родителей. Тайна, которая долго скрываться не могла. Родители узнали. Спросили прямо, не скрывая беспокойства: изменил ли он мне? Я солгала, сказала, что мы давно расстались, остались друзьями. Ложь покрыла меня липкой, противной пленкой.
Елена… Она была невероятно красива. Прошлое время… потому что её больше нет. Она умерла. Ужасная, медленная, мучительная болезнь забрала её. Несмотря на всё, на ревность, на боль, мне хотелось ей помочь. Но я не смогла. Видела, как она угасала на руках Оливера. Помню его визиты, подарки, долгие часы, проведённые с ней. Помню его слова любви, шептанные ей в последние минуты. Её последние слова: "Прости меня, Амелия". Потухший взгляд… и тишина. Сердце остановилось. Я рыдала тогда, и рыдала потом, дома, одна. Я *могла* ей помочь, но не сделала этого. И я уверена, что если бы Оливер узнал о моих способностях, о том, что я целительница, что могла спасти его Елену, он бы меня возненавидел. Навсегда.
На её пальце, перед смертью, было кольцо – подарок Оливера. Он забрал его себе, на память. Но сейчас я видела только шрам. Он так долго носил это кольцо, что на мизинце остался след. У Елены оно было на безымянном пальце, а ему подходило только на мизинец. Этот маленький, почти незаметный шрам говорил больше, чем любые слова.
Мы шли молча, и я не выдержала:
– Ты потерял её кольцо? – спросила я, голос чуть дрожал.
Он помолчал, прежде чем ответить. Я знала, что говорить о Елене ему тяжело.
– Нет, просто снял, – сказал он тихо. – Пора отпустить прошлое. Я её любил, и люблю, конечно. Но кольцо… каждый раз, видя его, я вспоминал о ней и снова тонул в горе. Думаю, пора отпустить.
– Да, ты наверное прав, – сказала я, стараясь сменить тему. – Куда мы идём?
– Я не знаю… Пошли к старому мосту?
– К… к какому мосту? – Я запнулась, сердце вдруг застучало быстрее.
– К заброшенному мосту в овраге. Ты туда в детстве всё время ходила, помнишь?
– А-а, этот мост… – Мысль о том, что Артур, возможно, не ушёл оттуда, пронзила меня. – Ты туда часто ходишь?
– Нет, вообще не хожу. Мне не интересно. Но я знаю, как ты любила это место.
– Да, любила, – прошептала я. Мы шли к мосту. Когда мы дошли, я никого не увидела и, наконец, смогла выдохнуть.
Мы долго стояли на мосту, слушая пение птиц. Тишина, казалось, гудела вокруг, прежде чем он спросил:
– Ты когда-нибудь любила меня?
Вопрос застал меня врасплох. Он никогда раньше подобного не спрашивал. В его голосе звучала некая отчаянность.
– Зачем тебе это знать? – спросила я, немного обороняясь.
– Я просто… хочу знать, – прошептал он. – Что ты когда-то любила меня. А я предал такую потрясающую девушку, как ты.
В его глазах я увидела настоящую боль, искреннее раскаяние. И что-то ещё, что я не могла распознать.
– Да, любила, – призналась я, голос едва слышно. Не дав ему задать следующий вопрос, добавила: – Пойдём, мне уже пора домой.
