Глава 2
Покойники порой доставляют больше проблем, чем живые
Дорога получилась отвратительно длинной, тоскливой и трудной. В дирижабле Чаре некуда было деться от общества мужа, который тоже не имел полезного занятия и все время посвящал супруге. Единожды приняв твердое решение, Чарген продолжала уверенно играть роль и обхаживать мужа, однако мысленно считала минуты до приземления. От улыбки уже начало сводить скулы, а единственной отдушиной оставались мечты и фантазии. Сначала – о мелких гадостях на уровне соли в чай супруга, потом – о куда более крупных, вроде цианида, туда же.
Нет, он совершенно точно не отделается от нее легко! Чара пока еще не знала, что такого плохого сделает мужу, но была уверена – обязательно сделает. Не убьет, конечно, ввязываться в серьезные преступления она не собиралась, но есть ведь куча вещей гораздо хуже смерти. Тюрьма, например.
Весть о прибытии в Норк Чарген восприняла с огромным облегчением. А сходя под руку с мужем по широкой винтовой лестнице причальной вышки, она вдруг отчетливо поняла: устала. Не только сейчас и от Ралевича, но вообще от такой жизни. Слишком много ворчит, слишком много ругается, нет того азарта, который был поначалу и даже еще в прошлом году, с предыдущей жертвой, чтобы горячил кровь. Ралевич, конечно, неприятный тип, но разве другие вызывали симпатию? Нет, дело совсем не в нем. Ну о чем можно говорить, если она всерьез рассматривает вариант пожертвовать деньгами и сделать подарок СК?!
Да и удача начала отворачиваться слишком демонстративно, и игнорировать подобные намеки – последнее дело. Давно уже нет стремления доказать всему миру, что она сможет, какое подстегивало поначалу, нет безысходности и нужды в деньгах, а теперь вот и азарта не осталось. Так есть ли смысл рисковать дальше? Пора пожить для себя, решено. Осталось только вернуться домой…
Норк не вызвал у Чары симпатии с первого взгляда, начиная с собственно погоды, которой он встретил гостей из Ольбада, вынудив дирижабль садиться сквозь низкие тяжелые тучи. Они укрыли город и все его окрестности толстым серым одеялом, лишь самую малость не цепляясь брюхом за вышки. К счастью, грозы не ожидалось, да и ветер был слабым, так что причалило воздушное судно без проблем.
Пассажиров и их вещи до вокзала довезли несколько автобусов, выкрашенных в угрюмый темно-зеленый – не чета радужным вагончикам в Беряне. Да и само здание воздушного вокзала Чарген не понравилось все по той же причине: слишком тускло и мрачно, и это впечатление не получалось списать на собственное плохое настроение.
Большое пустое пространство, похожее на железнодорожный дебаркадер, – темный свод из чугунных арок, крытый чем-то серым. Через него спешили во всех направлениях люди, прорва людей, и почему-то подавляющее их большинство тоже было серым. Серые плащи всех оттенков на женщинах, серые костюмы на мужчинах – каждый в отдельности был, наверное, не так уж плох, но все вместе создавало давящую, тяжелую атмосферу. Вкрапления коричневого, темно-синего и темно-зеленого совсем не спасали – окружающая серость, кажется, наползала на них туманом и стремилась подмять под себя.
