Шесть экспедиций - страница 5

Согласно плану, в первый день Алтайского похода мы должны были подняться на 1100 метров по вертикали. Следует трезво оценивать свои силы, прежде чем строить подобные планы. К наступлению темноты, абсолютно измученные, мы поднялись приблизительно на 50 метров от уровня реки, с которой стартовали. Поскольку добраться до воды нам при этом не удалось, пришлось спускаться за водой к этой самой реке. Только на второй день пути ценой огромных усилий мы поднялись на 800 метров и только на третий смогли преодолеть седло перевала, которого предполагали достичь ещё к концу первого дня. Такое начало всегда обескураживает. Когда на то, на что предполагалось потратить день, уходит три, невольно пересчитываешь в уме весь дальнейший маршрут, причём с тем же «поправочным коэффициентом». На практике всё обычно обстоит лучше. Но и надеяться на то, что отставание удастся наверстать, всё же не стоит. Вообще, хорошо, если маршрут предполагает несколько возможностей его сократить – не только развернувшись назад на полпути, но и отказавшись от отдельных препятствий или достопримечательностей. Конечно, на трудных участках огромную роль играет физическая подготовка. На равнине различие более и менее подготовленных групп не так велико – здесь побеждают, скорее, более организованные группы, способные рано проснуться и быстро собраться. На крутых подъёмах даже идеальная организация не может компенсировать недостаток выносливости: скорость движения сильно снижается, а интервалы ходьбы (или, лучше сказать, ползьбы) становятся слишком короткими. В Прибайкалье и на Полярном Урале заброска была окончена ближе к вечеру, но всё же мы сочли важным сдвинуться с места выгрузки и пройти несколько километров по тропе, чтобы начинать первый «официальный» ходовой день с более выгодной позиции. В обоих случаях небольшой по расстоянию выигрыш оказался очень важен психологически и сэкономил нам на следующее утро несколько часов драгоценного времени.

Незабываемым был вечер дня заброски во время первой экспедиции на Полярный Урал. Всё время, пока мы ехали в открытом кузове грузовика (или, точнее, самосвала), шёл проливной дождь. К исходу тридцатикилометрового пути мы промокли в буквальном смысле до нитки – одежду можно было выжимать. Конечно, в рюкзаках было достаточно тщательно упакованной в полиэтилен чистой и сухой одежды (большое преимущество первого дня), но просто переодеваться не имело смысла: дождь не прекращался. Опыт установки палаток в подобных условиях мы уже приобрели, так что с этим справились без труда. А вот готовить ужин в сумеречной, безлесной, мокрой, продуваемой ветром тундре ещё не приходилось. Естественно, пейзаж не был для нас неожиданностью: нисколько не рассчитывая на дрова (тем более на сухие), мы запаслись достаточным количеством газа в баллонах. Но только через час бесплодных усилий мы поняли, что в некоторых условиях – холодный ветер, сильный дождь – вскипятить воду на газовой горелке не представляется возможным ни за какое время. Напрасно мы сооружали цилиндрические заслоны из палаточных ковриков, напрасно пытались укрыть котёл сверху – вода не закипала. Вероятно, самым простым решением было бы улечься спать голодными и понадеяться на улучшение погоды к утру. Но подобные решения направляют на скользкий путь: улучшение условий вовсе не гарантировано, физическое же состояние будет только ухудшаться. Отказываться от приготовления пищи (равно как и от прочих ежедневных ритуалов) можно накануне отъезда, когда срок возвращения в цивилизацию со всеми её благами уже близок. В начале маршрута это недопустимо. Поэтому мы с величайшими предосторожностями перенесли горелку в палатку и всё же приготовили горячий суп, усиленный сублимированным мясом и сухарями. Мне кажется, что я до сих пор помню волшебный, ни с чем не сравнимый вкус этого супа.