– И? – произносит Тай. – Кто-нибудь скажет мне, в чем дело?
Я смотрю на него, и вдруг перед глазами все начинает расплываться – это наворачиваются слезы. Я смахиваю их с ресниц, подхожу к сыну и обнимаю его. Обнять моего Тая намного легче, чем огромного Рэнди Роулинза.
– Мам, – бормочет Тай, обнимая меня, – просто скажи. Что бы там ни было, я хочу слышать.
Я прижимаюсь к нему еще крепче и шепчу – точнее, рыдаю – ему на ухо:
– Случилась авария, Тай. Он погиб.
Резким движением сын отстраняется, чтобы видеть мои глаза.
– Кто… погиб?
Я больше не могу ничего произнести, только стою, смотрю на него и реву. Через пару мгновений до него доходит смысл сказанного. Его глаза наполняются слезами, губы начинают дрожать. Тай понял, о ком я.
– Нет! Как?
Я не успеваю ответить – Диллон спрашивает:
– А что, кто-то умер?
– Сегодня отец Тая попал в аварию. Он погиб, – тихо отвечает Рэнди.
Диллон всхлипывает и обхватывает руками нас с Таем. Тренер обнимает нас всех.
Пока я стою в маленьком подсобном помещении, еле освещенном светом единственной лампочки, в объятиях сына, его друга и мужчины, которого я практически не знаю, в моей голове прокручиваются события сегодняшнего дня. Нет, этот день не должен был закончиться так. Мы с Нэйтаном должны были встретиться перед игрой. Мы бы съели по хот-догу и выпили по бутылочке содовой, пока наш сын играет в футбол, – он ведь так это любит. Его команда выиграла бы, и после матча мы бы отправились куда-нибудь это отметить. Нэйтан рассмешил бы меня парочкой забавных историй, а я ему бы поведала, как трепетно выбирала каллы для Лилли. А он рассказал бы мне, что хорошего сделал за этот день и сколько камешков переложил из кармана в карман. Потом мы бы вернулись домой, провели время с детьми, и он бы поцеловал меня на ночь.
И все в мире было бы так, как положено.
Но все не так. И, боюсь, ничто уже никогда не исправится.
От стука в дверь я подпрыгиваю в кресле. Сажусь прямо и натягиваю улыбку, надеясь, что тот, кто сейчас войдет, поверит в мою игру.
Моя улыбка совершенно не выглядит натурально. Мне даже… как-то неловко, что я улыбаюсь.
Я знаю – не нужно было писать то письмо Нэйтану. Но я написала, и мне необходимо знать его ответ. Очень сложно планировать поездку на двоих, когда не уверен, поедете ли вы оба.
Дверь открывается, и в проеме оказывается девушка с темными волосами, уложенными в прическу «боб»:
– Профессор Цукерман?
– Да, – холодно отвечаю я. – Чем могу быть полезна?
– Здравствуйте. Меня зовут Эми, я новый администратор. Я решила принести почту сама, чтобы со всеми познакомиться, – лопочет брюнетка.
Она пересекает помещение, протягивает мне стопку журналов, на которые я зачем-то подписалась от университета, и говорит:
– Если вам что-нибудь понадобится, просто позвоните. Я сижу на том же месте, где сидела Синди. Номер тот же, ну и все прочее.
– Спасибо, Эми. Все поняла. Приятно с вами познакомиться, – вежливо отвечаю я.
Как часто меняется мелкий административный персонал! Калейдоскоп какой-то! Но я привыкла. В большинстве своем на такую работу устраиваются старшекурсники, которые хотят наладить деловые контакты в той области, в которой пишут диплом. В результате обе стороны в выигрыше: студенты получают небольшой оклад и необходимый опыт, а мы узнаём их получше, чтобы потом предложить программы для молодых специалистов.
Как только за Эми захлопывается дверь, я снова устремляю взгляд на свой рабочий телефон. Я и так уже слишком много времени убила в раздумьях, стоит ли ему позвонить. «Прекрати это ребячество!» – говорю я себе и набираю номер его мобильного.
