– А что ты? – спрашиваю я.
– Умная, не подлая, непопулярная, проблемы с кожей, в один прекрасный день превращусь в бабочку и сделаю вид, что знать не знаю Джейзо и его тупых дружков, когда они понесут мои покупки к моей шикарной спортивной евротачке. – Лу улыбается. – Возможно, я все еще буду гусеницей, но прыщей уже не будет.
– А что обо мне скажешь?
– Пока не знаю… Говоришь мало, падаешь в обморок, новичок…
– Уже непопулярный.
– Только потому, что Питни разболтал о твоей учебе в частной школе. Этого более чем достаточно, чтобы они начали тебя презирать. – Она кивает в сторону Джейзо. – А почему ты сменил школу?
– Выперли. Устроил драку на школьном дворе. И наркотой балуюсь.
Она рассмеялась.
– Нет, кроме шуток?
– Мы разорены.
И в полной заднице.
– А вырубился из-за чего?
– Так бывает, когда я вижу что-то склизкое, сырое или просто омерзительное на вид. Думаю, это фобия. Мне становится жарко и дурно, а потом… ну, ты сама видела, что потом.
– Лично у меня нет фобий, но я прикалываюсь по арахибутирофобии – это…
– Страх того, что арахисовое масло прилипнет к нёбу.
– Точно. Еще мне нравится трискаидекафобия – боязнь числа тринадцать.
– А меня больше всего прикалывает люпослипафобия.
– Это что?
– Страх удирать от волков вокруг кухонного стола в носках по натертому воском полу.
Она смеется.
– Есть чего бояться.
– Ладно, это из карикатур Гэри Ларсена «По ту сторону», – сознаюсь я. – Но все равно она моя самая любимая.
Мы смотрим друг на друга с застенчивой радостью. Так глядят два носка-разнопарка, признавшие друг друга в мире дикой природы.
Три смены в благотворительном магазине кажутся вечностью. Или пожизненным заключением. Какого же я свалял дурака, решив, что это оплачиваемая работа. Миссис Нельсон – милейшая дама, и это еще больше осложняет дело.
И потом, я не думаю, что ей нужны дополнительные помощники, но поговорить с ней об этом не могу. Не хочу показаться лодырем. Сегодня волонтеров шестеро: я, три женщины и парень на общественно полезных работах по постановлению суда. За прилавком не протолкнуться, поэтому миссис Нельсон поручает мне прибраться на полках. Я слегка перегружаю одну, и она падает. На мое счастье, разбивается всего пара вещиц. Зато теперь всем есть чем заняться – мы прибираемся. За последние сорок пять минут у нас был всего один посетитель.
Не успел я в сотый раз пожелать, чтобы кто-нибудь пришел и время не тянулось так долго, как в магазин заваливаются Джейзо, Дикс и Дэнни, прихлебывая из банок, купленных на заправке. И как они могут в такой холод?
– Гляньте-ка, это Серил, – говорит Джейзо.
– Сарел.
– Что ты забыл в этой дыре, Серил?
– Я здесь работаю.
Он нахально мотает головой в сторону миссис Нельсон.
– Представишь нас своей мамочке?
– Это не моя мама, – резко говорю я и тотчас понимаю, что это прозвучало, наверное, оскорбительно.
– Извини, приятель, тогда это твоя подружка.
Дикс и Дэнни хихикают.
Я краснею и стараюсь их игнорировать. Миссис Нельсон берет инициативу в свои руки и спрашивает, может ли она им чем-то помочь.
– Вот еще, – говорит Дэнни, смачно прихлебывая. – Мы вообще типа смотрим.
Троица спрашивает цены на половину содержимого магазина. Осужденный потеет, пожилые дамы глядят неодобрительно и хмурятся.
Когда они уходят, Джейзо «случайно» выплескивает остатки в ведерко с однодолларовыми книжками – это наш самый ходовой товар. Я извиняюсь и тороплюсь убрать, чувствуя себя обязанным держаться любезно, а пожилые дамы начинают рассуждать о современной молодежи и о том, что эти трое, наверное, в тюрьме сидели. Мы с осужденным улыбаемся друг другу. Са́хара они объелись, и в голове винтиков не хватает.
