Подопечный кормящей санитарки лишь сглатывал, больше автоматически, чем с каким-нибудь видимым желанием. Когда-то красивое лицо его теперь высохло, кожа покрылась морщинами, под глазами двумя черными дырами темнели синяки. Серые, а в освещении палаты почти бесцветные глаза все еще оставались красивыми, но потеряли блеск и искру. Оттого взгляд мужчины казался пустым и равнодушным.
– Совсем растение… Ничего не соображает… – посетовала санитарка постарше.
– Да… словно какой труп живой. Боюсь я его… и жалко! – грустно согласилась с ней санитарка помладше.
– Работа у нас такая… Ой!
Санитарка постарше наконец заметила стоящих у дверей посетителей. Она уже хотела что-то сказать, но Лестрейд быстрым движением поднес к глазам растерянной санитарки служебное удостоверение. В этом наигранном жесте он собрал столько неприкрытого киношного романтизма, что Анна не смогла сдержать улыбку. Всякий раз, на любом задании, в этот момент она улыбалась, хоть и незаметно для окружающих.
– Позовите его врача! – требовательный тон Лестрейда не сочетался с его дрожащим голосом, но на санитарок он впечатление произвел.
Не сказав ни слова, обе женщины удалились из палаты. Проходя мимо Анны, они удивленно оценили ее наряд и скрылись за дверью. Анна непроизвольно поправила короткое, чуть выше колен, платье и подошла к пациенту.
Мужчина остался сидеть на табурете, упершись пустым взглядом в белую стену. Казалось, он спит с открытыми глазами.
Анна присела на корточки и пристально посмотрела ему в глаза. Черное, покрытое блестящей «чешуей», с бахромой на подоле платье, заботливо обтягивающее хорошо слаженное, спортивное тело, медленно поползло вверх, оголяя светлые бедра. Анна не обратила на это внимания, продолжая сверлить взглядом мужчину.
– Эй, бесстрашная! Может, не стоит? Все-таки тут психи содержатся! – если бы Анна не знала Лестрейда уже два года, она могла бы подумать, что тот сказал это обеспокоенно. Хотя, возможно, виной тому была не близость пациента, а ставший несколько вульгарным внешний вид его начальницы. В любом случае Анна считала, что это проблема не ее, а самого Лестрейда.
Анна смотрела в глаза пациента внимательно, пытливо, не моргая, словно пыталась прожечь его взглядом.
– Ну же… Покажи свое истинное лицо. Сбрось маску! – шептала Анна. Лестрейд за ее спиной заметно вспотел от напряжения. – Ты же слышишь меня? Уверена, что да. Хочу сразу признаться – я не верю тебе. Заранее. Может, это всего лишь притворство?
Анна медленно протянула руку к лицу мужчины, чтобы убрать русый локон с глаз. Как только она коснулась волос, сзади раздался негромкий хлопок.
Анна вздрогнула. Она быстро встала, выпрямившись в струнку, и развернулась. У двери стоял незнакомый мужчина в белом халате.
– Я бы вам не советовал его трогать. Состояние у него тяжелое, но я не могу гарантировать его хорошее поведение, если вдруг он выйдет из ступора.
Ровный, размеренный голос доктора сразу располагал к себе. Он делал небольшие паузы как между предложениями, так и внутри каждого, чем заставлял изнемогать от желания дослушать его речь до конца.
Анна быстро оглядела человека в халате. По ее прикидкам, ему не больше сорока пяти. Невысокий, обычного телосложения. На глазах маленькие очки с сильными диоптриями. Морщинистое лицо, старое не по возрасту, а вот светлые, голубые глаза – слишком молодые. Странный диссонанс.
