– Мы из полиции…
– Знаю, мне сообщили о вашем приезде! Хотя мне кажется, что вы не из полиции, а из кабаре! – человек в белом халате не дал возможности Лестрейду договорить. Он говорил серьезно, словно и не шутил вовсе, но Лестрейд глупо хихикнул. – Меня зовут Олег Иванович Смольнов, врач-психиатр. Именно я принимал этого пациента и осматривал его.
– Анна, – коротко представилась Анна, поправляя подол неудобного платья.
– Очень приятно! – Олег Иванович едва заметно кивнул.
– Леонид Михайлович Шустров. Так что вы…
– Что вы можете нам сказать о его состоянии? Он притворяется? – Анна решила не давать шанса Лестрейду засыпать Олега Ивановича ненужными, расплывчатыми вопросами, а сразу перейти к делу.
– Не думаю! Вернее, даже уверен, что нет.
– Нет? – в голосе Анны легко улавливалось разочарование.
– Мы провели ряд исследований. Он поступил к нам ночью. Был переведен сюда из областной клинической больницы, куда, в свою очередь, доставлен по «Скорой». Вот бумаги от экипажа, – Олег Иванович протянул Анне несколько бумажек и тут же добавил к ним еще несколько, – а вот заключение, результаты осмотра и предварительный диагноз врачей из клинической.
Анна быстро пробежалась глазами по бумагам. Олег Иванович в это время помог мужчине подняться с табурета и уложил его в кровать. Он обходился с пациентом как с ребенком – бережно и осторожно.
Его подопечный лежал сейчас на спине, с открытыми глазами. Теперь он смотрел в потолок. Все таким же пустым взглядом.
– Вы знаете, где и как его нашли? Читали ведь рапорт фельдшера? – Анна продолжала бегло просматривать бумаги.
– Конечно, читал.
– И вас это не удивляет?
– Как и вас, по-моему. Мы и не такое видали.
Анна на секунду оторвалась от бумаг, посмотрела на Олега Ивановича, улыбнулась и вновь углубилась в чтение.
– Он был весь в крови, порезанный, можно сказать исполосованный, в машине посредине леса, там, куда и заехать почти невозможно, и вас это не удивляет? – Лестрейд возмущенно ходил около двери, как тигр в клетке.
Его деланое возмущение было проигнорировано всеми присутствующими в палате.
– Значит, как я поняла из всего этого, – Анна протянула бумаги Олегу Ивановичу, – у него шизофрения?
– Шизофрения кататонического типа, если быть точным, но…
– Но! Всегда есть но, не правда ли, доктор? – Лестрейд все еще возмущенно прохаживался у дверей, словно бы вознамерился охранять вход в палату даже ценой собственной непутевой жизни.
– Продолжайте, Олег Иванович! – Анна, уже с другим настроением, вновь подошла к пациенту.
– Так называемое НО в этом диагнозе очень значительное. Я пока не могу уверенно объяснить, что происходит с пациентом. Мы провели все необходимые исследования. Магнитно-резонансную томографию и энцефалографию. Все говорит о правильности диагноза. Однако для окончательного заключения нужно поговорить с объектом исследования. Как вы сами видите, в нашем случае это не представляется возможным.
– Он не идет на контакт?
– Он ни на что не идет, а главное, не выходит из кататонического ступора.
Лестрейд на секунду остановился и вопросительно взглянул на психиатра.
– Вы меня, конечно, извините, но может, вы объяснитесь более популярно. Так сказать, специально для людей в погонах?
Теперь пришла очередь изумленной Анны бросать взгляд на Лестрейда, а потом виновато пожимать плечами перед серьезным взглядом Олега Ивановича.
– Олег Иванович, уважьте…
