– Синдром войны в Заливе?
– Да, что-то вроде того. Наконец, третья категория, которую искал Каменский для комплектации ОРАКУЛа, – это люди, которые вообще ни к Зоне, ни к ЦАЯ отношения не имели ни в каком контексте, однако показались ему подходящими кандидатами на такую работу.
– Вы имеете в виду себя?
– Совершенно верно. Я и о Зоне впервые услышал в прошлом году. Но эта работа не лучше и не хуже любой другой.
Виктор почувствовал, что ему гораздо легче говорить, чем раньше. Словно между ним и юристом установилось некоторое профессиональное доверие, пусть даже весьма шаткое.
– Новый отдел с сегодняшнего дня возглавил военный по фамилии Крот, – сказал он. – Но никакой военной структуры не наблюдалось. Крота и в лицо знали не все. У них не было четкого свода правил или чего-то там. Даже если бы ЦАЯ работал полностью открыто и был для населения очередной коммунальной конторой, вроде газового хозяйства, то даже тогда ОРАКУЛ никогда бы официально не существовал. Но не потому, что был бы засекречен. Просто тут прятать было нечего. Работа ОРАКУЛа основывалась на тех же принципах, на которых девочкам из деканата порой поручают прочитать пару лекций. Ни в каких бумагах такие вещи не указывают, но все же они порой происходят. Ситуации, когда на Большой земле случаются неприятности аномального характера, слишком редки, чтобы создавать и финансировать целую военизированную структуру. Тем более что, как показала практика, в таких случаях огонь и меч решают любые проблемы.
– И еще команда адвокатов, – добавил Влад. – Теперь я все понял. Сегодня меча оказалось недостаточно, чтобы все решить.
– К сожалению, да, – мрачно сказал детектив. – Нас разделили на две группы. Я был в группе «Лиза». Нам нужно было проникнуть в дом через парадный вход, чтобы найти и обезвредить артефакты. Борланд был в группе «Мона». Им следовало залезть в особняк через крышу, найти шифр к музыкальному замку и передать его нам.
– И их всех перестреляли, а артефактов вы не нашли.
– Вы сами все видели. Проблем у нас оказалось слишком много. Боевые действия в Подмосковье. Шестнадцать трупов с нашей стороны. Груз пропавших артефактов – без преувеличения, опасных и страшных. Сейчас эти штуки уже могут быть хоть в Кремле.
– Разве? Хозяин дома настолько крут?
– Понятия не имею.
– Как же в ЦАЯ умудрились проморгать подобную мощь? Как частное лицо могло получить в свое распоряжение такое количество разрушительной силы?
– Задайте эти вопросы Каменскому, – порекомендовал детектив. – Может, он расскажет, как так получилось. Почему бомбы паралитического действия прошли сквозь фильтры сталкеров, Барьера и Центра, оказавшись у какого-то богатого старикана, фиг знает на кого озлобленного. Мне же предстоит задача потривиальнее. Исправить чужие ошибки. Дай Бог, чтобы хозяин дома сам не работал на кого-нибудь пострашнее.
– Сочувствую вашему объему задач, – заметил юрист.
– Ваш объем вряд ли будет меньшим, – сухо ответил Виктор. – Особенно если окажется, что Кремль тут не просто так к слову пришелся. Как бы и вам лично не пришлось выбирать сторону.
– Давайте не будем заходить так далеко.
– Давайте. Я уже не молод и достаточно пожил на свете, чтобы знать: кто-то сверху есть всегда и над всеми.
– А если тот, кто на обозримом верху, не верит в того, кто выше?
– Тогда его подточат те, что с высоты кажутся термитами.
Виктор почти пожалел, что выбросил предложенную сигарету, однако ему тут же в голову пришло другое желание, которому он удивился, как нелепому и неуместному. Потому что еще больше, чем курить, он хотел снова увидеть Ольгу. В данный момент больше никто не мог ему вернуть душевные силы одним своим присутствием.
