В итоге в дом семьи Ливьер мы входили с корзинкой, полной булочек и заварных пирожных.
Едва ступила во дворик, как на меня уставились синие–синие глаза, и конопатое лицо просияло радостью. Улыбка растянула детские губы. Мальчишка лет пяти кинулся мне навстречу, раскинув руки для объятий. Обхватил за юбку.
– Дель! – и потянул руки вверх. Я растерянно посмотрела на Ноэль. Она улыбалась тепло и как–то по–семейному, будто это к ней домой мы пришли.
– Стив! – Она подхватила мальчонку на руки. – Тетушка Делора не может поднять тебя. Ее муж очень строгий и будет крайне недоволен, если мы испортим такое красивое платье.
Мальчик насупился. А я… Я все еще растерянно смотрела на рыжие кудри, и мое сердце заходилось в безумном стуке.
– Стив… – ошарашенно повторила следом за Ноэль. – Это мой племянник, Стив? Ты мне ничего не сказала!
Ноэль повела плечиками.
– Дель! – раздалось с крыльца дома. Я повернулась на радостный оклик.
Столь же рыжеволосая девушка, как и Стив, спешила ко мне. Конопатое лицо и бледная кожа. Сомнений быть не могло. Это Шарллота – моя сестра и мама Стива. Но как же мы с ней не похожи!
– Дель! – Она осторожно обняла меня. И сколько же было в этих некрепких объятиях заботы! Мне отчаянно захотелось, чтобы это и вправду была моя семья. Хорошая, любящая. Семья, которой ты не безразлична. Те, кто тебя всегда ждут. Какие же они открытые, и лица у них замечательные, солнечные!
– Я… – прошептала я растерянно и протянула корзинку с выпечкой. – Вот.
Девушка рассмеялась.
– Зачем, Дель? Ты что, забыла, я пеку вкуснее, чем булочник Рокки.
Я моргнула. Забыла. Не помнила. Знать не знала. Я… Шарлотта коснулась губами моей щеки.
– Спасибо, сестренка! Я знала, что ты долго не выдержишь и обязательно к нам в гости придешь. А уж сколько раз Стив спросил, когда к нам вернется тетушка Дель! Идем… – за руку потянула меня к дому. – Папа будет рад. У него сегодня как раз выходной, устроим семейное чаепитие. Тем более выпечки у нас на толпу гостей хватит!
И мы пошли. Я, ведомая Шарлоттой, и Стив, болтающий ногами на руках у Ноэль.
Странное это было ощущение, словно меня всю окунули в доброту и нежность.
Стив сидел на полу у камина и играл в вырезанные дедом игрушки. Иногда хитро посматривал на меня и подмигивал. Круглый стол, за которым мы сидели, был укрыт клетчатой скатертью и уставлен булочками, не только мною принесенными, но и выпеченными Шарлоттой. Кстати, ее выпечка и правда была в разы вкуснее и воздушнее. Я пила ароматный чай из глиняной кружки, ела обалденно вкусные пироги с яблоками и ловила себя на том, что уже не помню, когда мне было так хорошо. Шарлотта сияла, рыжие волосы тряслись в такт ее смеху, веснушки задорно играли на щеках, когда она рассказывала очередную шутку. Солнце. Она была как настоящее солнце. А Стив ее копия, маленькое солнышко. Отец посматривал на нас с любовью и добротой. Иногда по лицу его пробегала тень, он вглядывался в меня задумчиво и напряженно, но тут же улыбался, поддерживая шутки Шарлотты. Какие же они все были… близкие.
– Дель, – обратился отец, когда мы уже вставали из–за стола. Подошел близко ко мне и заглянул в глаза. – Я переживаю за тебя, если вдруг что–то случится… Знай, что наш дом всегда открыт для тебя.
Если бы он только знал, как бы я хотела прямо сейчас остаться в этом небольшом, но ставшем мне разом родным доме! И все они… Шарлотта, Стив, папа… У меня слезы на глаза навернулись. И тут же пропали. Ноэль ощутимо исподтишка ущипнула меня за руку. Я тут же вспомнила, для чего я вообще в родном доме.
