Шестой прокуратор Иудеи - страница 3

Я говорил жёстко и сердито, чувствуя, как нарастает во мне волна ненависти и презрения к этому ничтожному и мерзкому существу, называющим себя человеком. В традиции римской армии было вешать такого рода людей, даже не взирая на то, что они иногда помогали Риму в его победах. Но в данный момент я этого сделать никак не мог. Не на войне ведь находился, а потому и вынужден был пользоваться услугами всяких проходимцев и мерзавцев.

– Повелитель, разве я не заслужил твоей награды? Ведь я докладывал тебе о каждом шаге и поступке проповедника? Ты даже знал, о чём он думает, что намеревается делать и куда хочет идти… – заново начал мой тайный осведомитель.

– Правильно! Ты хорошо выполнял порученное дело и сполна получил за свои услуги, но я не просил и не приказывал выдавать его. Ладно, ты утомил меня, уходи прочь, не то на самом деле позову стражу и прикажу воинам нарезать из твоей спины ремней для своих плёток.

Я уже собирался уходить, как вдруг незваный посетитель, схватив край моего плаща, буквально остановил меня и вынудил повернуться в его сторону. Он стоял на коленях и, старясь заглянуть в мои глаза, вдруг плаксивым голосом запричитал:

– О боже, о боже! Повелитель, помоги мне. Спрячь меня, я не знаю, что мне делать, ибо ему обо мне всё известно. Я думаю, что он чувствует, он знает, он обо всём догадался! Я боюсь! У меня плохое предчувствие!

– Ничем не могу помочь! Правда, в одном окажу содействие. Могу обеспечить тебе алиби, как в ту, первую, нашу встречу. Помнишь? И вообще нам нельзя с тобой встречаться, ибо встреча со мной для тебя всегда будет заканчиваться весьма плачевно, если не трагично! Пошёл прочь! – я ногой грубо оттолкнул от себя тайного осведомителя и быстрым шагом покинул сад. Что делал он, оставшись в полном одиночестве, мне было не известно, да особенно и не хотелось знать.

Перепрыгивая через две ступеньки, я поднялся по лестнице на дворцовую террасу как раз в тот момент, когда Савл, мой помощник, расставлял ночные караулы. Увидев меня, центурион удивился, ибо не ожидал, что я закончу свой ужин столь быстро, ведь буквально секунду назад слуга, сняв с повозки корзины с едой, ушёл в сад накрывать на стол. Мой несколько встревоженный вид обеспокоил центуриона.

– Что случилось, игемон? – спросил он.

– Ничего страшного, Савл, – ответил я своему помощнику. – Сейчас из дворцового сада выйдет один хорошо известный тебе человек. Не трогайте его. Пусть наши люди проследят, куда он направится. Сделать это надо тайно и очень осторожно.

– Я всё понял! – кивнул Савл и быстро спустился во двор, где подозвал в себе несколько слуг, прибывших с нами из Кесарии, и что-то стал им говорить, после чего они тут же ушли в город.

На террасе не осталось никого. Караульные стояли внутри дворца. Ночь постепенно вступала в свои права.

«Да, человеческая жадность не знает предела, – размышлял я, наблюдая с высоты террасы за городом, погружавшимся в темноту. – А ведь находясь на моей службе, он получал очень неплохие деньги за доносы, так нет же, всё мало! Но главное, каков, однако, подлец! Меня задумал ввести в заблуждение, дабы вдвое увеличить своё вознаграждение за одну и ту же работу. Только глупец мог подумать, что я действую заодно с этими „праведниками“, участвую в их вечных интригах и спорах, постоянно идущих в этой дерущейся и ругающейся стране. Да, блеск золота иногда заслоняет страх перед смертью. А ведь и тогда, когда мы впервые встретились, он, даже находясь между жизнью и смертью, думал о золоте. Кстати, когда же это случилось? Кажется, шесть лет назад? Точно, шесть лет минуло…» – неожиданно всплыли в моей голове воспоминания о первой встрече с человеком, ставшим впоследствии моим тайным соглядатаем в окружении одного малоизвестного иудейского проповедника.