– Шева, мое дитя. Подойди ко мне. Не бойся!
Голос, которым она говорила, был красивый и в то же время властный, даже надменный. Шева не была трусихой и потому послушалась.
– На этом лугу никогда не оказывается тот, кто спокоен и живет в мире с собой. Посмотри вокруг – не тревожат тебя эти цветы? Не пугает тебя мой свет? Не давит ли это прекрасное синее небо, которое вот-вот разразится благостным дождем?
Каждое слово сферы звучало так, словно было самим громом и только притворялось для Шевы понятными звуками. От этого ей казалось, что вот-вот действительно пойдет дождь.
– Да, мне тут не очень удобно!
Она прокричала эти слова так громко, как только могла, потому что сфера находилась все-таки не рядом и была настолько большой, что писк какой-то Шевы могла и не услышать.
– Тебе нет нужды кричать, дитя. Я услышу тебя, даже если ты будешь шептать под свой маленький нос.
– Кто ты?
После идеально выдержанной паузы ей ответили:
– Я та, кого ты хотела просить о помощи. Королева человеческих женщин и кошек всех полов. Целительница изувеченных и заступница оскорбленных. Я – торжество и воздержанность, я – богатство и затворничество, я – красота и сожаление о ее утрате. Я мастерю сны, которые становятся явью. Я была рядом с твоей матерью, чтобы ты появилась на свет живой, я была с тобой, когда камыши не изрезали твою кожу и не выкололи твои невидящие глаза. Вы, мои дети, зовете меня Баст. Что ж, это славное имя. Поэтому я его приняла тысячи и тысячи лет назад. Вам гораздо удобнее обращаться к тому богу, который носит имя… желательно такое, которое вы придумали сами и сможете выговорить.
– Баст?! Я знала, что ты есть! А ты не дашь мне крылья?
Сфера пошла небольшими волнами от мягкого снисходительного смеха.
– Маленькая Шева. Неужели ты не видишь разницы между богиней и джином?
Шева прижала ушки от стыда. Она вспомнила, что выпрашивать подарки – нехорошо.
– Мне нечего тебе дать. У меня нет ни драгоценностей, ни благовоний, ни деликатесов. Хотя… Вообще у нас всегда много вкусной еды, я люблю клубничный йогурт. Если ты такое ешь, то я могу приносить тебе его в жертву.
На этот раз сфера засмеялась громко и раскатисто, как от хорошей шутки.
– Маленькое неиспорченное дитя. Мир – не твой мешок сладостей. Зачем мне тебе что-то давать? Даже если ты… – сфера откашлялась, чтобы подавить смех, и продолжила – будешь отдавать мне весь свой йогурт?
– Но… как тогда… зачем тогда…
Шева замялась, боясь высказать очевидный вопрос относительно богов, который и раньше не давал ей покоя.
– Да?
– Я имею в виду, какой тогда смысл…
– Говори наконец! Я не имею дел с трусами и подлизами.
Шева набралась смелости, подумала еще немного и наконец спросила:
– Если ты не даешь то, о чем тебя просят – зачем тебе поклоняются все эти… тысячи и тысячи лет.
На бурлящей поверхности сферы появился белый блик, который прошелся по ее лицу большим солнечным зайчиком.
– Вот оно, дитя. Лишь когда ты признаешь, что пришла ко мне из корысти и просишь меня, потому что я тебя сильнее и потому что ни на чью другую милость ты уповать не можешь – лишь тогда Баст выслушает тебя. Ну и поможет… может быть.
Шева не ожидала такой реакции, ответ Баст ее ободрил и придал смелости, так что она задала еще один вопрос:
– Если ты Баст, то почему ты так выглядишь? Где твоя львиная голова и человеческое тело?
Пытаясь польстить богине, она добавила:
