Шева настолько обрадовалась, что мама разрешила ей учиться у Нагельхар, что ненадолго даже забыла о своих печалях.
Уже на следующий день папа отнес некоторые ее вещи в храм, в том числе и старое лоскутное одеяло вместе с небольшой подушечкой. Тогда и позже и он, и мама всегда передавали с Шевой что-нибудь для Нагельхар. В основном это были разные лакомства, но случались и керосин, свечи и вкусно пахнущее мыло. Нагельхар с достоинством принимала подарки, но про еду часто говорила, что все равно не может ее есть и лучше принесет ее в дар Баст, сожгя в огромной старой чаше для подношений в том же зале, где стояла статуя богини. Папе было очень интересно увидеть живую пантеру, потому что все считали их давно вымершими. Шева узнала от мамы в тот день, когда они впервые посетили храм, на обратном пути домой, что Нагельхар страшно напугала ее собой – известно, что прямые потомки диких кошек отличались вздорным нравом и не гнушались обижать цивилизованных зверей.
– Она вроде хорошая, малышка. Только слушайся, – приговаривала мама, собирая в плетеную корзинку баночки с джемом и вареной колбасой.
Шеве и в голову не приходило ослушаться. Ее новая наставница внушала ей огромное уважение, Шеве казалось, что если она будет учиться у нее, то с годами и сама станет похожей на пантеру.
Однако от ее восторга мало что осталось, как только Нагельхар ввела ее в курс дела.
– Мы, кошки – лучшие шаманы, каких только мог создать космос. Мы чувствуем жизнь даже в самом маленьком ее носителе и способны овладевать разумом порой очень большого – по крайней мере точно крупнее нас – существа… Но ты же не думаешь, что это все только подарок небес и ничего больше?
– Конечно нет. Баст сказала мне, что мы обязаны служить, если хотим подарков.
– Так и есть, – согласилась Баст, пилящая в этот момент когти у камина в садовом домике. – Да только не так это просто – служить. И еще…
Она отвела лапу с пилкой в сторону и впервые за долгое время посмотрела на свою ученицу, которая сидела на ее кровати и перебирала свое имущество: книжки о насекомых, пару клубочков, несколько кукол и расчески.
– …Тебе не могла сниться Баст, котенок. Она не снится кому попало и без приглашения. Скорее наоборот – чаще всего ее и с приглашениями не дозовешься… Так что забудь о том, что уже общаешься с богами и умеешь то же, что старая Нагельхар.
– Но это точно была Баст, Нагельхар, – уверенно ответила Шева.– Я это знаю.
– Вот как? Хорошо. И почему ты так уверена? Ты видела ее?
– Да, – уже менее уверенно ответила Шева, которая во сне видела только световой шар над лугом, пусть и очень большой.
– Как она выглядела? У нее была львиная голова и бесшерстное тело?
– Конечно, – соврала Шева. – Иначе как бы я поняла, что это Баст.
– Даже если бы ты увидела ее такой же, какой она изображена в статуе нашего храма, а не врала бы мне сейчас – даже тогда ты увидела бы не ее, а лишь свою волю. Волю, которая неудержимо тянется к богине всеми четырьмя лапами.
– Извини, Нагельхар, а как ты…
Нагельхар гневно распахнула всегда прикрытые спокойные глаза.
– Никогда не извиняйся, котенок. Ты тут учишься на жрицу, а не на поломойку.
– Что плохого в поломойках?
– В поломойках ничего. Плохое в извинениях на пустом месте. Тебе хотелось убедить меня, что ты видела Баст, чтобы я подумала, что у тебя есть настоящие причины учиться у меня. Поэтому ты была готова согласиться с чем угодно. Гораздо важнее твоя воля.
