– Я сейчас же этим займусь. Хотя таких людей очень немного. Джон был замкнутым человеком и интересовался только работой.
Персис снова взглянула на Библию. Интересно, где Хили взял эту книгу. Это было издание, точно повторяющее готический шрифт и язык Библии короля Якова 1611 года и напечатанное на листах такого же шестнадцатидюймового формата. Коллекционная вещь. Вероятно, в Бомбее немало книжных магазинов, где можно такую купить.
Персис пробежалась пальцами по кожаному переплету. Золотые буквы поблескивали в свете электрических ламп. Повинуясь внезапному импульсу, она открыла обложку и взглянула на форзац.
К ее удивлению, на обычно чистом листе обнаружилась надпись.
Что значит имя?
Akoloutheo Aletheia.
Ниже стояли подпись и дата: 6 февраля 1950 года.
Позавчера.
– Это почерк Хили?
Форрестер взглянула на страницу.
– Да, – удивленно произнесла она.
Видимо, подумала Персис, сама она заглянуть внутрь Библии не догадалась.
– Шестое число – это последний день, когда Хили здесь был, – сказала Персис. – День, когда он, предположительно, украл манускрипт. Зачем он оставил эту надпись? Akoloutheo Aletheia… – Странные слова. – Вы знаете, что это может значить?
– Это на древнегреческом, – ответила Форрестер, не отрывая глаз от страницы. – Я учила его давно, но, кажется, akoloutheo значит «следовать», а aletheia – «истина».
– Следуй за истиной, – прошептала Персис. Это было похоже на заклинание.
Что Хили имел в виду? Она была уверена, что он пытался им что-то сказать. Но зачем? И как первая строчка связана со второй? «Что значит имя?» Слова казались знакомыми, но Персис никак не могла вспомнить почему.
– Я это заберу.
Она кивнула Бирле, тот снова завернул Библию в шелк и сунул книгу под мышку.
Вдруг Персис пришла в голову мысль.
– У вас есть фотография Хили?
– Пойдемте, – ответила Форрестер.
Они вновь поднялись в Дурбар-холл и подошли к большой доске объявлений. На ней висели листовки и газетные вырезки. Форрестер указала на одну из последних: «Прославленный британский ученый стал сотрудником Бомбейского Азиатского общества». Под заголовком была фотография самой Форрестер и еще нескольких старших членов правления, среди которых были и индийцы, и европейцы. В самом центре стоял высокий блондин в очках и классическом костюме. Он, не улыбаясь, смотрел прямо в камеру, и Персис подумала, что в его взгляде читается скрытность.
– Сколько ему здесь лет?
– Думаю, чуть меньше сорока. Тридцать восемь или тридцать девять.
Выглядит старше, подумала Персис.
– Где он живет?
Ехать до дома Хили было недалеко, он располагался на зеленой улочке рядом с фонтаном Флоры. Проезжая по загруженному перекрестку вокруг фонтана, Персис невольно обратила внимание на ряды черно-желтых такси у Майл-лонг-роуд. Водители слонялись неподалеку, курили, болтали, некоторые ругались с пассажирами, которые гневно размахивали чемоданами. Влияние социальных реформ Неру[3] еще не успело добраться до низших слоев индийского общества, и таксисты решили подстегнуть работу правительства двухдневной забастовкой, практически остановившей жизнь во всем городе.
Мимо прогрохотал переполненный трамвай. Персис обогнула фонтан – прочное с виду сооружение, увенчанное великолепной статуей римской богини Флоры. Мало кто из местных жителей что-нибудь о ней знал, и мало кого это заботило. В индуистском пантеоне так много божеств, что на чужих богов ни у кого просто не было времени.
