Сколько себя помнит, Иоланда не могла долго переносить холод, который могла совершенно не замечать её бабка. Несмотря на запреты Джоанны, Иоланде нравилось проводить время на кухне, рядом с горячими печками. Там она оттаивала, согревалась, могла говорить со слугами и смеяться.
Несмотря на свою усталость, она никак не могла заснуть из-за сковавшего холода. Обессилившая, голодная, промёрзшая до самых кончиков волос, она перебирала в голове фрагменты её последних дней в замке.
1348 год, 01 августа, Замок Шильон, Графство Савойское
В честь приезда своего брата, барона Луи, граф Амедей устроил большой прием, и по этому случаю в замок съехались гости. В центральном зале накрыли длинные столы, которые сплошь уставили едой и напитками. Приглашенные музыканты сменяли одни других, шум веселья нарастал постепенно. Еда и напитки не кончались, веселье затянулось далеко за полночь, вину и музыке тоже не было конца. Многие уже спали, положив голову прямо на стол. Джоанна сидела справа от графа Амедея и следила своими цепкими глазами за всем, что происходило в зале. Давно уже в замке не устраивали большие приёмы, и Джоанна привыкшая ложиться спать прежде, чем звезды начинали озарять небо, сейчас уставшая, поддерживая голову руками, силилась не уснуть. Иоланда, наоборот, полная сил, разрумяненная от быстрых танцев, не уходила из середины зала. Она танцевала, принимала участие во всех играх, пела, хлопала в ладоши и веселилась, как может веселиться беззаботная молодость. В зале разместилось два разных мира: за столами один – хмурый и мрачный, второй молодой, веселый и резвый в центре. Музыканты начали новую мелодию, и Иоланда с кузинами взявшись за руки закружились в резвом танце. Музыка еще лилась, когда Иоланда услышала хлопки в ладоши. Музыканты смолкли, девушки остановились, и Иоланда увидела дядю, возвышающегося над столом
– Всем спать, – крикнул он своим громовым голосом. Иоланда не заметила, что произошло, но от взгляда Джоанны не укрылось, когда слуга принес графу записку, после которой тот внезапно прервал веселье. Гости спешили покинуть зал, охранники выносили из зала тех, кто уже уснул, привычно поднимая их на руки. Иоланда тоже направилась к выходу, но ее поймала за руку Джоанна и прошипела в ухо: «Стой здесь!». Иоланда посмотрела на дядю: в глазах его была решимость, противостоять которой совершенно не хотелось, она попыталась вырваться из рук бабки, но та до боли сжала её руку и Иоланда подчинилась. Пристально наблюдая за этой сценой, граф Амедей дождался встречного взгляда Джоанны и буквально впился в неё своими глазами. Джоанна даже бровью не повела, и ни один мускул не выдал ее страха или сомнения остаться здесь.
– Думаю, нам лучше остаться, – наконец тихо, твёрдым тоном сказала Джоанна. Граф ничего не ответил и махнул рукой кому-то в темноту зала. Кроме Джоанны, Иоланды и её дяди, в зале был еще бессменный Филипп служивший кастеляном в замке последние пятнадцать лет и два покрытых дорогими одеждами мужчины, граф Амедей называл каждого из них «герцог». Они прибыли на праздник в замок вместе со всеми, но только сейчас вошли в зал и граф не представлял их никому.
В зале повисла тишина, которую кроме треска поленьев в печи ничего не нарушало. Иоланда смотрела по сторонам стараясь понять, зачем они все здесь собрались, и она первой увидела, как открылась маленькая, потайная дверь, рядом с большим окном, напротив камина. Когда то давно она обнаружила ее случайно, но никогда не видела, чтобы ей кто-либо пользовался. В зал зашли двое мужчин, всмотревшись в лица, ей показалось, что она прежде уже видела их, но пляшущие блики огня не давали рассмотреть лица вошедших. Один из мужчин подошёл к графу и взглядом показал на Джоанну и Иоланду.
