– Почему нас держат здесь? – Иоланда наклонила голову, и спросила у той, что стояла справа. Ей оказалась совсем юная девочка, черноволосая, черноглазая и очень красивая. «Ей не больше десяти!» – подумала Иоланда, рассматривая её лицо.
– Они решили, что мы отравили воду в колодцах, – тихо услышала она ответ.
– В каких колодцах? – не поняла Иоланда.
Девочка едва заметно улыбнулась.
– Которые копали наши отцы и деды.
– Зачем? – спросила Иоланда, сама не понимая, о чём она спрашивает. Чем дальше, тем более непонятным и абсурдным кажется всё, что с ней происходит. «Какие колодцы! Причём здесь этот ребёнок? Она сама, какое отношение имеет к этим колодцам!»
– Они умирают от чёрной смерти и винят в этом нас, – также тихо продолжала девочка.
– Кого Вас? Девушек?
Девочка вновь улыбнулась, и это показалось Иоланде странным. «Наверное, она не в себе. Улыбается, как будто есть над чем улыбаться». Иоланда уже хотела сделать шаг в сторону или назад от этой странной соседки, но услышанное, остановило её.
– Евреев. Они сожгли наши дома, убили отцов и братьев, а нас долго держали в яме.
Только тут Иоланда увидела, что одежда многих из тех, кто стоял рядом, была в земле.
– Теперь они придумали нас сжечь.
– Что?! – Иоланда захлебнулась своими словами.
– Не кричи!
Она ощутила, как кто-то с силой толкнул её в бок.
– Не нужно кричать, они не достойны наших криков, – услышала она тихий шепот девочки.
– Как сожгут? – сердце Иоланды заколотилось с такой силой, что её всю затрясло как в лихорадке.
– Как сожгут? – она посмотрела по сторонам и вцепилась в руки девушки стоящей слева. Но вместо ответа получила лишь взгляд, который был красноречивее любых слов. Она увидела глаза полные гордости, достоинства и смирения со своей участью. Иоланда зажмурилась до боли, в надежде открыть глаза и очутиться в другом мире.
1348 год, 08 сентября, Замок Шильон, Графство Савойское
На этот раз, она проснулась от сильного удара в бок, и это не было сном. Удар был такой силы, что ей стало трудно дышать. Она не сразу сообразила, где находится. Этот удар вырвал её из забытья и прежде, чем она успела что-либо сообразить, последовал новый, уже в живот.
– А ну-ка, поднимайся немедленно! – и ещё один удар. Корчась от боли Иоланда попыталась встать, и если бы кто-то не подхватил её, она бы упала.
Им принесли еду, если можно называть едой измельченный, как для кормления птиц хлеб, раздавленные, полусырые овощи и объедки. Кто-то прямо из ведер выбрасывал еду на пленниц. Девушки стояли, прижимаясь, друг к другу и к стенам. Было утро, сквозь отверстия наверху солнце освещало огромный зал подземелья Шильона, где они провели три последних ночи.
– Жрите, твари! – крикнул охранник, закрывая за собой дверь.
Их кормили, полагая, что они ждут когда им принесут еду, но никто из девушек не прикоснулся к тому что было выброшено на пол.
– Они совершенно не могут отличать людей от свиней, – услышала Иоланда за своей спиной глухую усмешку. Она хотела опуститься на камни, но мысль о Марии удержала её. Иоланда попыталась сделать шаг, но боль от удара согнула её и ноги отказались подчиниться, падая она ощутила поддержку знакомых тоненьких рук.
– Мария, – Иоланда прижала к себе девочку и ощутила огромную радость. Мария села рядом и положила голову на колени Иоланды.
– Поспи, девочка, поспи, – шептала Иоланда. Она гладила девочку по волосам, и слышала, как та засыпает тихо посапывая.
