Шин-Кай - страница 16



– Ну?

Дым молча покачал головой. Было видно, что он возлагал большие надежды на эту поездку и теперь просто не знал, что делать дальше.

– Я же тебя предупреждал, что больших иллюзий здесь строить не надо. Это особые люди, – я кивнул в сторону дома, – они много знают и многое могут, но не всегда их возможности совпадают с нашими потребностями. Что он тебе сказал?

Дым глубоко вздохнул.

– Сказал, что нужно отпустить ситуацию. Пусть все идет, как идет, – он сжал зубы, от чего на лице отчетливо выделились желваки, – только я вот одного понять не могу, как это все отпустить, когда она лежит там, как овощ…

Мы некоторое время посидели молча, потом, наконец, я спросил:

– Что думаешь делать?

Дым закрыл глаза и откинулся на спинку лавки.

– Не знаю. Вообще ума не приложу. Такое ощущение, что все вокруг отвернулись равнодушно – врачи, знакомые и даже вон, шаманы твои, – он хмыкнул, посмотрев на входную дверь дома, – а я чувствую, что могу потерять ее. Очень скоро. Навсегда.

Он повернулся ко мне.

– Вот так живешь, живешь размеренной жизнью, а потом вдруг понимаешь, что ничего не знаешь на самом деле о человеке, который делит с тобой жизнь, находится рядом, ест, спит, мечтает о чем-то. Меня эта авария словно из сна какого-то выдернула. И даже не важно, изменяла мне Алка или нет. Это все дела житейские. Даже если бы она ушла к этому мужчине, я знал бы, что ей хорошо, лучше, чем со мной. А сейчас… Я вдруг понял одну очень важную истину – вот так мы живем вместе, а на самом деле не относимся к этому серьезно. Пренебрегаем близкими, даже когда иногда делаем вид, что интересуемся друг другом. И понимаем это, зачастую, когда бывает уже слишком поздно. А Алла… Она словно шанс мне оставила, не ушла насовсем. Будто позволила мне что-то исправить. Я просто не знаю – что…


Пока Алексей приводил в порядок машину перед обратной дорогой, мы с Шорхитом сидели на кухне за небольшим столом.

– Шор, наверное, я зря его сюда привез. Просто мне показалось…

Старик медленно нарезал тонким ножом с костяной ручкой хлеб в эмалированную миску.

– Покушаете на дорожку?

Я посмотрел в окно, там было видно, как Алексей возится с колесами. Ему явно не терпелось вернуться поскорее в Барнаул.

– Вряд ли. Поедем, наверное. Леха вон психует. Что, там совсем все безнадежно?

Старик неопределенно прищурился.

– Там все очень непросто. Не так, как выглядит на первый взгляд.

Он перевел взгляд на меня.

– В общем, я этому парню все объяснил. Но он меня не услышал. Тебе объяснять не буду, просто скажу – не лезь в это дело.

Я кивнул. Шорхит никогда ничего не говорил просто так. Я имел возможность многократно убедиться в этом, поэтому если он сказал, что объяснять не будет, значит, не было смысла пытаться расспрашивать его дальше.

– Да я и не собирался…

Алтаец фыркнул.

– Ну как же, ты же выслеживал их, значит, уже влез. А знаешь, зачем ты приехал на самом деле? Как раз за тем, чтобы я успел тебе сказать, чтобы ты не совался туда. Совсем.

Он тоже посмотрел в окно, даже с какой-то грустью разглядывая Дымова.

– И пацану этому тоже туда лезть не нужно. Может, для него это наилучшее окончание этой истории.

Он опять перевел взгляд на меня, и я увидел в его глазах тревогу.

– Понимаешь, от всей этой истории пахнет темнотой…

Охотник понизил голос, отчего следующие его слова прозвучали особенно жутковато.

– И эта темнота может утащить вас с собой, если вы сунетесь в нее.