– Что? – переспросил маститый служитель науки.
– Он венчал влюбленных? Как в церкви? – мечтательно проговорила наша одноклассница.
– Чавлюк, – одернула историчка влюбчивую Галю, – это дурацкий вопрос, я тебе потом объясню!
Дело происходило, как мы помним, в спортзале нашей школы, который директор, Хурсенко Павел Васильевич, милостиво предоставил под временную экспозицию находок археологической экспедиции. И во время урока он сам тихонечко вошел и встал в стороне, время от времени кивая седой головой.
– Действительно, ребята, – Хурся подошел к ученикам с назидательной речью, – нет бы поблагодарить ученых, знаменитых, между прочим, за интересный рассказ по истории родного края, а ты, Шишкин, например, руками лезешь! И ты, Чавлюк, ставишь ученого своими вопросами в неловкое положение!
Галя еще раз обожгла профессора прожекторами голубых и распахнутых настежь глаз, да так, что он аж зашатался. А затем повернулась к директору.
– Ах, Павел Васильевич, – сказала она с придыханием. – Ничего вы не понимаете! А вот у меня на свадьбе обязательно будет шаман!
Генка стоял, слушал и смотрел в сторону. Что ему Чавлючка со своими влюбленностями или ученый с Мангазеей! Все не заладилось у него в этот день, и чего еще ожидать, было уже и не понятно. Поэтому он решил, что хуже быть точно не должно, тем более что оставался только один урок – география. Ну, не могут же одному и тому же ученику в один день на всех уроках двойки ставить или отчитывать! Так даже в кино не бывает!
Поэтому на географию он пришел полностью закаленный плохими отметками и с совсем другим настроением. Учебное занятие началось, как обычно, скучным шелестом карт, которые развешивала географиня, и шушуканьем учеников по всем рядам. Генка сидел на месте и крутился волчком от нетерпения, ожидая меня.
Я, наконец, вернулся из медпункта, куда надо было отдать справку и показать горло врачихе. Она залезала туда железной линейкой, попросила сказать «А!» и поругала меня за больной зуб. Теперь же я уселся с Генкой бок о бок, и его распирали впечатления. Он сразу придвинулся ко мне.
– Там золото прямо булькает, в этой Мангазее, так профессор очкастый говорил – шкварчит, как на сковородке! – Мой приятель смотрел на меня выпученными для убедительности глазами и руками показывал, как шкварчит золото.
А у доски уже стояла географиня и, приподняв очки, близоруко рассматривала восточное полушарие на карте. На нем еще на перемене Ромка Муха карандашом нарисовал верблюда с тремя горбами, который гулял по просторной Африке. Училка, взяв ластик, принялась сгонять животное прям в Атлантический океан, чтобы оно не мешало усвоению материала. В конце концов верблюд благополучно утонул в соленых водах или просто исчез, и урок начался.
– Горная система Альп захватывает Францию, Италию, Германию и даже Швейцарию… – наша педагогиня начала монотонно и нудно очередное географическое заклинание.
Но Генка и я не слушали учительницу, нам было не до этого.
– Это называется Мангазея, э… Как ее там? Златошкварчащая! Вот! Она такая древняя – старше нашей уборщицы Фаины! Город такой! Или страна! – Генка аж захлебывался от возбуждения. – Они в древности руду брали из Норильска, потому что там норы кругом, а в норах золотая руда бурлит!
– Ух ты! И надолго эти археологи к нам приехали?
– Не знаю, а еще мангазеки, ихние жители, из Воркуты уголь таскали, чтобы руду растопить. То есть расплавить. И они золота столько наплавили и накопили, ужас просто!
