Шкатулка воспоминаний - страница 15

– Ну все! Пришли! – пробасил Ильич и опустил лестницу на землю.

– Фууух,– я почти бросила свой край в траву которая пробивалась сквозь старый асфальт. Не в силах разогнуться, я пыхтела как паровоз чтобы хоть как-то восстановить дыхание.

– А что тут было раньше?– спросила я чуть отдышавшись.

– Табор. – хмыкнул Ильич, оглядываясь вокруг так, будто перед его глазами картинка ожила. И вот опять тут полно народу, туда сюда снуют механики , трактористы. Васильевич проезжая мимо на стареньком ЗИЛу кричит приоткрыв на ходу дверь: “Здорова Ильич! Мне бы под капот заглянуть, а то коптит…”

– Цыганский табор?– спросила я.

Ильич тяжело вздохнул.

– Нет! Место, где стояла и ремонтировалась совхозная техника.

– Ааа, а что случилось, куда все делось?

– Перестройка случилась, союз развалился, денег не стало, работы тоже. Кто по проворнее, скупили все что могли…

Я молчала. А что тут скажешь, меня тогда даже в планах не было.

– Ну что последний рывок! Вон мастерская, пошли. – Ильич указал на длинное обшарпанное здание из красного кирпича с огромными проемами и провисшими деревянными воротами. Мы обошли его с боку, Ильич поставил лестницу к стене.

Сквозь потрескавшийся фундамент пробивалась трава. Сливы вперемешку с кленами цеплялись корнями за основания стен и поднимали асфальт под ногами.

– Ого, а здесь высоко, – протянула я глядя вверх, – метра три, не меньше.

– Ну полезай! Я лестницу подержу,– Ильич прищурился от яркого солнца, – телефон-то хоть взяла?

– Да, – я достала из кармана аппарат, – вот! – И сунула обратно.

Только от одного вида стены с лестницей мне уже стало дурно. Я медленно подошла, взялась двумя руками за перекладины и поставила ногу, потом вторую. Поднявшись на пару ступеней я ощутила, как страх сковал ноги, руки вцепились мертвой хваткой в метал. Сердце выпрыгивало из груди, а живот скрутило так, что с каждым новым шагом дышать становилось все труднее и труднее. Я замерла.

– Ну что остановилась? Вперед! – скомандовал Ильич.

– Не могу, – мой голос дрожал.

– Я держу лестницу. Никуда она не денется, ползи и не смотри вниз!

– Не могу…– прошептала я.

– Так и знал! Зачем я только с тобой связался? Целый час времени потратил в пустую. – Ильич сплюнул не видимую слюну.

Я стояла не в силах пошевелиться. Ноги, руки будто приросли к лестнице.

– Или лезь наверх или спускайся! Я тут с тобой весь день нянчится не буду! – рявкнул Ильич. Я вздрогнула. Закрыла глаза. Глубокий вдох. Марго, ее улыбка. Голос. “Да что в этом страшного? Делаешь шаг, второй и вот ты уже наверху. Первый ты уже сделала! Давай я жду!”

Я открыла глаза. Медленно выдохнула.

– Нет уж, я все таки взберусь на эту чертову крышу! – Не глядя вниз я усилием воли стала переставлять ноги и руки по перекладинам. И о чудо! Я на крыше. Правда на четвереньках, но на крыше.

– Я смогла! Смогла! – прошептала я оглянувшись на стоящего внизу Ильича.

– А я и не сомневался! – улыбнулся мужчина. За все время нашего знакомства это был первый раз когда улыбка озарила его лицо.

– Ну звони, – сказал он поднявшись на крышу следом за мной, – и встань уже! Что ты как жук колорадский копошишься? Тут бетонных перекрытий, ни провалишься не боись! – уперев руки в боки он с силой топнул пару раз ногой, и замолчал вглядываясь в даль.

Крыша была похожа на каменный остров посреди зеленого океана, куда не глянь везде только лес, горы и прозрачно-голубое небо. Мои ладони и колени утопали в мягком, сочно-зеленом мху покрывающим почти всю крышу. В некоторых местах здесь даже росла трава и цвели полевые ромашки. Вот как они сюда попали?