– Это рядом с Шепчущими горами? – спросила Дот.
– В Шепчущих горах живут только никогдашники, дура, – проворчала Эстер.
– Спорим, это около Радужных ворот, – сказала Анадиль. – Все самые раздражающие всегдашники оттуда.
– Простите, я уже ничего не понимаю. – Софи нахмурилась. – Всегдашники? Никогдашники?
– А, ты из тех, кто всю жизнь в башне просидел, как Рапунцель, – протянула Анадиль. – Это всё объясняет.
– Всегдашниками мы называем тех, кто творит добро, милая, – объяснила Дот. – Ну, знаешь, вся вот эта чушь про то, что все всегда должны жить долго и счастливо.
– Значит, вы никогдашники? – спросила Софи, вспомнив колонны в зале с лестницами.
– Да, от слова «Никогда», – радостно ответила Эстер. – Это рай для злодеев. В Никогда у нас бесконечная власть.
– Мы контролируем время и пространство, – сказала Анадиль.
– Принимаем другие формы, – добавила Эстер.
– Расщепляем души.
– Побеждаем смерть.
– Но сюда попадают только самые отъявленные злодеи, – сказала Анадиль.
– А лучше всего, – добавила Эстер, – то, что в Никогда вообще больше никого нет. Каждый злодей получает своё личное царство.
– Вечное одиночество, – сказала Анадиль.
– Как-то это мучительно, – возразила Софи.
– Другие люди – вот это мучение, – ответила Эстер.
– Агате бы тут очень понравилось, – пробормотала Софи.
– Гавальдон… это возле холмов Пиффлпафф? – протянула Дот.
– Ой, да хватит уже, он не возле чего-то, – простонала Софи и показала им своё расписание, где значилось «СОФИ ИЗ-ЗА ДАЛЬНЕГО ЛЕСА». – Гавальдон – за лесом. Окружён им со всех сторон.
– Из-за Дальнего леса? – удивилась Эстер.
– Кто у вас король? – спросила Дот.
– У нас нет короля, – ответила Софи.
– Кто твоя мама? – спросила Анадиль.
– Она умерла.
– А отец? – спросила Дот.
– Мельник. Это, знаете, довольно-таки личные вопросы…
– А из какой он сказочной семьи? – спросила Анадиль.
– А этот вопрос вообще странный. Ни у кого нет никаких сказочных семей. Он из нормальной семьи с нормальными недостатками. Как и все ваши отцы.
– Я так и знала, – сказала Эстер, обращаясь к Анадиль.
– Что знала? – удивилась Софи.
– Такими глупыми бывают только Читатели, – ответила Анадиль.
К лицу Софи прилила кровь.
– Извините, конечно, но если я тут единственная, кто умеет читать, то глупая здесь явно не я, так что лучше посмотрите в зеркало, если, конечно, сможете его тут найти…
Читатель.
Почему здесь никто не тоскует по дому? Почему они все плыли через ров прямо к волкам вместо того, чтобы пытаться спастись? Почему никто не зовёт маму и не пытается сбежать от змей у ворот? Откуда они все знают столько об этой школе?
«Из какой он сказочной семьи?»
Взгляд Софи задержался на прикроватном столике Эстер. Рядом с засохшими цветами в вазе, свечкой в виде когтистой лапы и стопкой книг – «Как перехитрить сирот», «Почему злодеи проигрывают», «Самые распространённые ошибки ведьм» – стояла рифлёная деревянная рамка с неуклюжим детским рисунком: отвратительной ведьмой на пороге домика.
Домика из пряников и леденцов.
– Мама была такой наивной, – сказала Эстер и взяла в руки рамку. Её лицо исказилось гримасой, словно она вспомнила что-то неприятное. – Печь? Ой, да ладно. Надо было насадить их на вертел. Куда проще. – Она сжала зубы. – У меня выйдет лучше.
Софи перевела взгляд на Анадиль, и у неё похолодело в животе. В конце её любимой сказки ведьму посадили в бочку, утыканную гвоздями, и скатывали с холма, пока от неё не остался лишь браслет из костей маленьких мальчиков. Именно этот браслет она увидела на запястье соседки по комнате.
