Школа Добра и Зла. В поисках славы - страница 41

Шляпа плюнула в Мерлина горячим какао, а он в отместку сел на нее.

– Ну, а теперь давайте начнем, – хмыкнул волшебник.

– Что начнем? – спросила Агата.

– Мне это не нужно, Мерлин, – простонал Тедрос.

– Что тебе не нужно? – спросила Агата.

– Тебе это нужно гораздо больше, чем ежедневное топтание возле меча и бесконечные тренировки, чтобы накачать мускулы, – ответил Тедросу волшебник, прочнее усаживаясь на своей шляпе.

– Ты теперь ничего обо мне не знаешь, – огрызнулся Тедрос. – Ты исчез тогда, когда больше всего был мне нужен. Я уже привык к этому, ты все время так со мной поступаешь. Тебя не было шесть месяцев, и за все это время ты даже не удосужился написать мне ни строчки. А потом проходит полгода, и – здравствуйте пожалуйста! – ты вдруг появляешься с таким видом, будто можешь помочь мне, хотя на самом деле ровным счетом ничего не знаешь о том, что случилось со мной за эти месяцы. Лучше уходи в ту нору, где прятался.

– Потому что ты справляешься с веселенькой королевской работой и без меня? – поинтересовался волшебник.

– Я думаю, мой отец был прав, когда прогнал тебя из замка, – огрызнулся Тедрос.

– Да ты с каждым днем все больше и больше становишься на него похожим, – заметил Мерлин.

– Прекратите! Вы прямо как молодые петухи, причем оба! – громко прикрикнула на них Агата, и голос ее далеко-далеко разнесся в звездной ночи. – Давайте лучше попробуем понять, что нам всем делать дальше. И зачем мы вообще здесь очутились.

Старый волшебник и юный король смутились и опустили глаза.

Молчание нарушила шляпа, на которой сидел Мерлин. Она важно проговорила, насмехаясь:

– Супружеская терапия!

Где-то в глубине души Тедрос знал, что это случится. Он понимал, что не сможет и дальше относиться к Агате как к дальней родственнице, продолжая при этом сражаться со своими собственными демонами, загоняя их все глубже и глубже внутрь. Всем известно, что ничем хорошим такие вещи не заканчиваются.

На протяжении всех последних шести месяцев Тедрос отчаянно пытался убедить себя, что у него просто нет возможности действовать иначе, что лучший, и даже единственный, способ двигаться вперед – это предоставить Агате заниматься приятными хлопотами о предстоящей свадьбе, а самому стараться убедить всех в том, что Камелот при новом короле непременно вернет себе былую славу. Но Тедрос не мог до бесконечности лгать самому себе. И убедить в том, что вскоре наступит счастливое будущее, не мог никого – об этом лучше всяких слов говорили взгляды, которыми провожали своего полузаконного короля охранявшие замок гвардейцы.

Они смотрели на Тедроса с сожалением и недоверием, то и дело бросая взгляд на то место, где над балконом Синей башни торчал застрявший в камне Экскалибур. Да и хлопоты Агаты вряд ли можно было назвать приятными, если вспомнить, что она занималась подготовкой своей свадьбы с женихом, который всячески старался ее избегать.

Кто-то должен был вмешаться в эту ситуацию. Кто-то должен был помочь Тедросу спастись от себя самого. И вот это случилось – однако Тедрос оказался совершенно не готов к такому вмешательству.

Хуже всего было то, что когда-то Тедросу самому довелось испытать то, что переживала сейчас Агата. Он не понаслышке знал, каково это – оказаться забытым и всеми покинутым.

Ему было тогда девять лет. Его мать сбежала из замка вместе с Ланселотом, бросив их с отцом. В тот момент отец стал нужен Тедросу как никогда прежде, но вместо того, чтобы заниматься сыном, тот запил, медленно убивая себя, не желая признать в случившемся долю своей вины. Тедрос умолял отца остановиться, одуматься, не губить себя, обещал помочь, но тот отвечал, что помощь нужна не ему, а матери Тедроса. В конечном итоге честно разобраться во всем перед самой собой сумела мать, и это позволило Гиневре выжить, а вот Артур так и закоченел в своем горе, так и ушел с этим в могилу.