Зелёные хищные, глаза смотрели не моргая.
– Кис – кис, – снова позвал я и начал спускаться по лестнице.
Меня обдало могильным холодом, с подвала тянуло, как с только – что вырытой ямы.
Волосы на руках встали дыбом, а холод опасности вцепился в шею, каждый шаг давался мне с трудом, и с каждым шагом холод усиливался, словно
подвал не хотел, чтобы я спустился в него.
Каждой клеткой я чувствовал страх перед чем – то неизвестным, но я знал, я чувствовал, что мне необходимо забрать эти глаза, которые жалобно пискнули «мяу».
Я спустился ещё на ступеньку и практически всем нутром почувствовал уже нестерпимый холод, присев на корточки, я потянулся к кошке.
Кошачье мяу смешалось с кошачьим рыком, таким, с каким кошки отгоняют и нападают на все, что
им кажется опасным, оберегая своё потомство. Кошка изогнулась всем телом и в прыжке лапами полоснула ледяной воздух. От неожиданности я вздрогнул отпрянул назад и больно ударился поясницей о бетонную ступень, в ту же секунду холод
прекратился, словно кошка лапами отсекла его. Я схватил её на руки, как не удивительно, но кошка не возражала.
– Маленькая моя, – погладил я ее, она в ответ замурлыкала.
Её тепло разливалось по мне.
Я спустился на ступеньку ниже, подвал как подвал ничего страшного, влажный
сырой воздух с запахом гнили пахнул мне в лицо. Можно подумать я ни разу в подвалах не был. Мы поднялись на площадку, я уселся на чемодан, кошка удобно устроилась у меня на коленях, прикрыла зелёные прожектора и благостно замурчала.
Странное место или чай меня так торкнул, но от её мурчания становилось спокойно и уютно.
– Надо бы тебя покормить, подруга, – сказал я киске. Бурчание в её животе было красноречивее всякого ответа.
– Ну подожди, сейчас придёт этот недотёпа с замком, и я схожу тебе за едой.
Недотёпа вернулся достаточно быстро.
– Ооо… – выдал он, увидев мурчалу у меня на руках.
– Ты где её взял – то? – спросил он, спускаясь по ступенькам.
– Да вот тут у вас и взял, приблудилась наверное, – ответил я, мотнув головой в сторону подвала.
Мурчалка, увидев недотёпу, перестала мурчать и вздыбила загривок.
– Ты чего, маленькая? – провёл я по её вздыбившейся шёрстке.
Кошка смотрела на него не как на врага, а скорее, как на друга, который сильно провинился.
– Как ты думаешь, подойдут такие? – спросил он меня, как старого друга, протягивая мне петли и недовольно косясь на кошку.
Обычные петли для навесного замка с аккуратно просверленными отверстиями, сразу видно заводская работа, а не самопал от местных умельцев.
– Ну а что нет – то? – удивился я.
– Ты их как хочешь приделать?
– Да вот даже и не знаю, прошлый раз приколачивал гвоздями и то оторвать
смогли, – повёл растерянно он рукой, указывая на дырки от прежних петель, как бы в знак доказательства, словно я в этом усомнился.
– Ну тогда может на саморезы? – предложил я.
– А с той стороны загнём их, чтобы уж наверняка было?
– А что? Это идея! – обрадовался он, словно я подсказал ему ответ на вопрос, который он искал пол жизни.
Он открыл свой чемоданчик, достал шуруповёрт и, немного порывшись, достал
восемь саморезов причём самых различных размеров.
Перечислять все его хитрейшие манипуляции с саморезами, петлями и шуроповёртом не вижу смысла, но я просто заржал от души, когда он,
сетуя на память, отправился в свою подсобку за заряженным аккумулятором для шуруповёрта.
Я снова занял свой пост на удобном поджопнике в виде его чемодана.
