Я неуверенно посмотрела на Вэйна, который, опираясь на шест, пытался подняться с земли. Пусть я не питала нежных чувств к отличнику и с удовольствием стёрла бы мерзкую ухмылочку с его лица, но оставлять безнаказанным поступок Марка было нельзя.
— Вэйн заслужил, — поняв мои сомнения, сказала Маина, а затем добавила: — Он убил девушку Марка.
— Он… что?..
— Вечером расскажу.
— Ага… — кивнула я, пытаясь справиться с потрясением.
Если Вэйн действительно убийца, то картина вырисовывалась совсем иная и поступку Марка, при всей внешней неприглядности, можно найти оправдание.
Но как в школе могло произойти убийство? И более того, как убийца мог остаться здесь учиться? Безумие какое-то…
Вэйна унесли на носилках в лазарет, а всему курсу приказали выстроиться в ряд. Догэн обрушил на нас отборную брань, затем Тэян попытался выяснить, что произошло. Но ни одного вразумительного ответа ни первый, ни второй так и не получили.
Вскоре появился ректор Хон в развевающихся небесно-синих одеждах.
— Данный инцидент я не намерен оставлять безнаказанным. Драка — само по себе серьёзное дисциплинарное нарушение. Но избиение и самосуд — это уже преступление. Зачинщик будет отчислен, остальные участники понесут серьёзное наказание.
— Ректор Хон! — выступил вперёд Джитэ. — Вам не кажется, что в поединке всегда виноваты двое? И если наказывать…
— Ан-Джитэ, — сухо сказал профессор Тэян, — минус пять баллов за неуважение к главе школы.
Дружок Марка тут же трусливо попятился.
— С Ши-Вэйном, разумеется, тоже будет проведена беседа, — добавил ректор. — Но, зная характер этого ученика, сомневаюсь, что он выступил зачинщиком.
По ряду пронеслись шепотки, общая суть которых сводилась к «ничего вы, ректор Хон, не знаете, и знать не хотите».
— Анастасия, вы ничего не хотите мне рассказать? — вдруг спросил Хон-Шин.
Я почувствовала, как ко мне обратились десятки взглядов.
— Никак нет! — вскинув голову, сказала я.
— Ки-Маина?
— Я ничего не знаю…
— Марк Флин, может быть, вы расскажете, что здесь произошло?
— Мне нечего сказать, — хмуро ответил парень.
— Тин-Хойя?
— Никто ничего не скажет. Среди нас трусов и предателей нет.
Моя недавняя противница оказалась права — ректор по имени обратился к каждому и собравшихся ребят, но ни один не рассказал ничего.
— Тогда у меня нет другого выхода. Каждый оштрафован на пятьдесят баллов!
Вновь дружный вздох.
— Но я сниму штраф с того, кто расскажет о случившемся. Есть желающие?
Пятьдесят баллов — это очень много! Если оштрафуют всех, то невелика беда, но если кто-то решит донести о произошедшем, то значительно продвинется в рейтинге успеваемости — войдёт в десятку лучших учеников или упрочнит свои позиции.
Эх, мне бы эти пятьдесят баллов очень не помешали…
Выждав несколько минут и убедившись, что никто не хочет говорить, ректор кивнул.
— Что ж, такое единство похвально и должно быть щедро вознаграждено! До захода солнца у вас будет время подумать над своим поведением и решить, чего хотите добиться в жизни! Разумеется, ужина вы сегодня лишены.
Уже не вздох, а стон пронёсся по ряду.
— Можете на меня положиться, ректор Хон! — вытянувшись по струнке, заявил учитель боевой и физической подготовки. — Я обещаю, что…
— А вам, Догэн, надлежит не мешкая отправиться в родной город.
— Вот после захода солнца и поеду. Моя вина в случившемся тоже есть, а потому…
— Ваше наказание обсудим, когда вернётесь, — оборвал учителя глава школы. — Пока же настоятельно советую поспешить домой. Некоторые дела не терпят отлагательств.
