Засвистел чайник. Десятиклассник вернулся на кухню. Люба уже достала из шкафа блюдо и выложила на него пирожки.
— Яйца пожарю, будешь?
— Да, с удовольствием!
— К ним есть только солёный огурец.
— Буду. Твоя мама крутила?
— Ага, щас! Тётка родная вчера угостила несколькими банками с зимними салатами. Салаты сейчас хорошо у кого-то на зубах хрустят вместе с купленными продуктами… Неважно, забудь! Яйца любишь всмятку или глазунью?
— Всё равно. Я чаще всмятку делаю. В глазунье у меня жидкий желток не получается.
— Тогда готовлю глазунью. — Денис улыбнулся Любе и задорно подмигнул: — Полакомлю тебя жидкой серединой!
Тихоня без стеснения, открыто улыбнулась в ответ, и Коробкин решил проверить границы дозволенного.
— Хорошо выглядишь, Люба! Красивая очень! Парень есть?
Поспелова покраснела до корней волос и опустила очи долу.
— Нет у меня парня.
— Это как так?!.. Такая хорошенькая, и без парня! В «Торнадо» не ходишь. Знаю, что предки не пускают. Я б тебя там сразу заметил!
«Ёпрст, и этот знает про родителей! Хоть не смеётся, и на том спасибо!» — поджала губы школьница.
— Ну в школе-то наверняка за тобой толпа бегает? — продолжил заигрывать ровесник.
— Никто не бегает. — Девочка, помрачнев, отвернулась к окну.
Денис подошёл ближе, обнял гостью и погладил рукой по девичьей спине сверху вниз.
— Ну и хорошо! Мне же лучше: конкурентов меньше бить придётся. — Шатен наклонился к одеревеневшей Любе, чтобы поцеловать, и запустил руку ей под кофту.
— Денис, пожалуйста, не надо меня трогать, очень прошу! — переполошилась тихоня и истерично отпрыгнула к окну. — Не поступай так со мной! Я ведь тебе ничего плохого не сделала!
Коробкин осознал, что деваха не гримасничала, а реально испугалась, потому что не жаждала интима. Можно надавить, взять силой: другие всегда сдавались, потому что отнекивались для виду. Денис ещё раз оглядел гостью и решил, что сила не прокатит. Надо возвращать доверие.
— Не хотел обидеть или испугать! Просто ты хорошенькая и такая… Свежая, что ли. Захотелось обнять и поцеловать. У Паши ты мне сразу понравилась! Если против, я к тебе и пальцем не притронусь!
Люба нервно дыша, недоверчиво смотрела на Коробкина.
— Прости! Больше такого без твоего согласия не повторится. Хочешь, на колени встану или палец отрублю? — мальчик взял нож и для показухи поставил его на мизинец.
— Ой, Денис, не надо калечиться! — перепугалась школьница, поверив в этот театр. — Я не злюсь, честно! Просто неожиданно, и тебя едва знаю. Больше так, пожалуйста, не делай, а то я боюсь!
— Не повторится, честное пионерское! А то решишь, что я извращенец. Давай сделаем вид, что ничего не было, о’кей?
— О’кей! — подумав, согласилась доверчивая Поспелова.
— Тогда займёмся глазуньей, и — к Паше! Что хотел, я уже сделал.
***
Денис подъехал к деревянной ограде, заглушил двигатель и посигналил. Из крошечного домика выглянула тоненькая маленькая блондинка и помахала ему рукой.
— Это тётя Люся, мама Паши, — объяснил юноша Любе, помахав в ответ. — Хороший человек!
— Молоденькая!
— Она Паху рано родила, лет в пятнадцать, как я понял.
— О-о-о, круто! — позавидовала она. — И сама ещё молодая, и сын уже вырос!
Из дома выскочили, натягивая куртки на ходу, Павел и Саша. Оба невысокие, угловатые, худенькие. Мальчишки вышли за забор и поздоровались.
— Салют, Денисыч! И кого ты к нам привёз?.. Привет, милашка! Давно не виделись! Отлично выглядишь, красивая! Помнишь хоть меня? — Саша уставился на неё из-под бейсболки огромными зелёными глазами.
