Резкий звук удара деревянной указки о стол и громкий окрик замкомвзвода: «Сели все по своим местам!» – заставил ребят опомниться. Нехотя заняли свои места. Шум в классе постепенно стих.
– Това-арищ сержант! – придав голосу грусть и лесть в «одном флаконе» затянул ефрейтор Лизунов, – «Ребятам посмотреть хочется! Когда они ещё увидят!? Может только свой выпуск, а те, кто не сдаст экзамены…?
Сержант молчал, пощипывая усы.
– Давайте, как-нибудь, потихонечку! – поддержал ефрейтора командир соседнего отделения.
– Из нашей казармы плац не виден… – как бы про себя начал замкомвзвод, – Из коридора тоже! – он посмотрел на взвод и уже увереннее продолжил, – Поэтому по одному отделению, кто хочет посмотреть, вместе с командиром, на десять минут поднимаются в казарму второй батареи …
– Ну-у, това-арищ сержант, ма-ало… – начал, было, Лизунов.
Сержант ударил ладонью о стол и резко оборвал:
– Десять минут и попробуйте опоздать! – взглянул на часы, – Командир первого отделения! Время пошло!
Не дожидаясь дополнительной команды, абитуриенты первого отделения выскочили из-за столов и кинулись к двери. Сержант поморщился, хотел что-то сказать, но промолчал.
Третье отделение, в котором находился Николай, пришло в казарму соседней батареи, когда выпуск был уже в самом разгаре. Найдя свободное место у окна, Николай с интересом стал смотреть на плац. Трибуна, в центре, была пуста. Возле неё сверкал начищенными инструментами и аксельбантами оркестр. Перед строями выпускников, отливающими новенькой парадной формой цвета морской волны, и горящими на солнце золотыми погонами, ремнями и начищенными до зеркального блеска сапогами, находились столы, с разложенными дипломами и значками. Возле них стояли офицеры с множеством наград на кителях и убелённые сединой ветераны с рядами орденских планок на гражданских пиджаках. Чуть дальше, занимая почти всю оставшуюся часть плаца, пестрой толпой располагались родители, жёны, и девушки выпускников. Новоиспеченные офицеры чётким строевым шагом подходили к столам. Приложив правую руку к головному убору, докладывали, получив диплом и значок об окончании училища, поворачивались, и становились в строй. Это действо завораживало и восхищало молодых ребят, смотрящих на это из окон. Придавало уверенности в правильности выбранного пути.
На левом фланге выпускников внимание Николая привлёк строй, который разительно отличался от других. Он насчитал двадцать пять человек. Белые фуражки с золотыми листьями на козырьках и чёрная морская форма смотрелись здесь немного неуместными, но выглядели красиво и притягивали взгляд.
– А это кто? – дотронувшись до рукава командира отделения, стоявшего рядом у окна, спросил Николай и показал пальцем на строй морских офицеров.
Не поворачивая головы, всезнающий Лизунов уверенно ответил:
– Эти ребята в морскую пехоту попали!
Повернулся и, усмехнувшись, добавил:
– Не позавидуешь! Служба – писе-ец!
Николай же заворожено смотрел на молодых офицеров в сверкающей парадной морской форме и думал: «Вот бы мне повезло после выпуска попасть в морскую пехоту!»
Наконец, настал день мандатной комиссии. «Всё! Экзамены, проверка здоровья и физической немощи позади. Можно выдохнуть и расслабиться, кто не сдал, уже уехал домой!» – так думал Николай, проснувшись этим утром с хорошим настроением. Но командир взвода на построении немного поубавил радости:
