В голове тут же всплыли картины их бегства из родной деревни, многодневных скитаний, постоянного голода, стаи мертвых собак и острой режущей боли, когда одна из тварей впилась клыками ему в ногу…
Мальчишка рывком сдернул старую шерстяную тряпку, служившую одеялом, обнажив раненое бедро. На месте рваной раны красовался неровный, воспаленный шов. Кто-то грубыми стежками стянул кожу, не особо заботясь о красоте, но, судя по отсутствию дергающей боли, грязи в ране нет и зажить она должна быстро.
– Сколько… – хотел он было задать вопрос, но горло перехватило.
– Два дня. – правильно понял его мужчина. – Вам очень сильно повезло что я находился неподалеку и еще сильнее что Курт заинтересовался слишком активной стаей дикой нежити.
– Курт? – не понял мальчишка, поглаживая волосы не желающей его отпускать сестры.
– Это мальчик. – подняла взгляд девчонка. – Прозрачный мальчик. Мы с ним играли, пока мэтр лечил тебя.
– Прозрачный? Это как?
Мужчина вздохнул, неуловимо шевельнул пальцами и прямо перед мальчишкой проявилась, словно соткавшись из из воздуха, туманная фигура. Такой же мальчишка, может чуть младше, в простой одежде, с коротко остриженными, растрепанными волосами помахал ему рукой.
– Он хороший, только не говорит и очень грустный. – сестра помахала в ответ и улыбнулась.
– Неупокоенная душа. – прервал ее мужчина. – Вообще-то он говорит, только вы услышать не можете. Ты голодный? – кустистая бровь вопросительно изогнулась.
Он еще спрашивает. Коска сейчас готов был съесть и быка, можно со шкурой и копытами, но у него есть младшая сестра, и его долг – прежде всего, позаботиться о ней.
– Потерплю, господин. Прежде пусть Вилана поест.
Мужчина поморщился, в глазах сверкнул гневный огонек, заставивший Коску сжаться от страха.
– Не называй меня господином! Обращайся мэтр или мэтр Бернард и никак иначе! – прогремел голос, внезапно лишившись каркающих нот. – Твоя забота о сестре похвальна, но девчонку я уже покормил. Вилана, – при звуке своего имени девочка встрепенулась – достань из моей сумки вяленое мясо, сухари и питье и покорми брата.
Полоски сушеного, пересоленного мяса, жесткостью способного поспорить с сапожной подошвой и горьковатый отвар каких-то трав изголодавшемуся мальчишке показались вкуснее дикого меда. Отрывая куски крепкими зубами он проглатывал их, почти не жуя.
– Не торопись, еды хватит, жуй как следует. Если у тебя завернет кишки – все мои труды пойдут прахом. – неодобрительно проворчал мужчина. – Я не целитель и с подобными болячками не справлюсь.
Коска послушно замедлялся, но через некоторое время снова принимался глотать целиком, закусывая твердокаменным сухарем.
После того как пища исчезла в бездонном желудке а фляга с отваром поделилась последней каплей, мужчина протянул мальчишке какой-то сверток.
– Оденься и попробуй встать. Мне нужно ехать дальше, но, пока ты не способен передвигаться, я не могу вас оставить.
Кока понятливо кивнул. Со стороны этого страшного мужчины и так было проявлением неслыханной доброты помочь им с сестрой и поделиться пищей. Дети-сироты в обезлюдевших землях могли рассчитывать лишь на удар клинка как проявление огромного милосердия и избавление от медленной голодной смерти либо встречи с кровожадными хищниками. Вот только…
– Гсподин! – мужчина резко певернулся на такое обращение и Коска узрел искаженное в гневе лицо. – Мэтр! – тут же поправился он. – Дозвольте отплатить вам за доброту! Дозвольте служить вам!
