Хамо ещё больше испугался: краем глаза он заметил, как Хик направил арбалет на него. Он нехотя отодвинулся. Эврик направил свет факела на лицо девушки.
– Потрясающая у тебя родня, Хамо! – воскликнул он. – Потому что непохожа на тебя ни капли. А тебе должно быть стыдно бить по лбу такую красавицу! И куда же вы её везёте в глухую полночь? На семейный ужин?
– Да, домой. Оставил бы ты шутки, Эврик, нам пора, мы и вправду подзадержались, дел много.
– Я и смотрю – у тебя от них даже глаза разбежались, – согласился Эврик, отъезжая в сторону. – Ладно, проезжайте.
Старый Альдо резко хлестнул вожжами по бокам коня, и чёрная повозка рванулась с места по дороге прямо. Экипаж вылетел на дорогу и исчез в ночи. Эврик задумчиво смотрел ей вслед. Сдвинув капюшон, он почесал затылок. Хик приторочил арбалет к седлу и подъехал к нему. Это был тщедушный человечек с подлым крысиным лицом.
– Какие будут мысли? – спросил Эврик. – Чудная встреча.
Хик пожал плечами.
– Коли так интересно, прижал бы их, они бы всё и растрепали.
– Ты намекаешь, что хотел бы выяснить их подноготную, но рассчитывал в этом на меня? Верно, я поумнее тебя буду. Только, взаправду, что это отребье собирается вытворить с подобной кралей? И кто она такая?
Хик поковырял в зубах. Эти вопросы ничуть его не интересовали. Они ехали с Плотины Экги, и он порядочно измотался от скачки.
– Он двинул ей по лбу, – продолжил Эврик. – Только не говори мне, что такой червь, как Хамо, её похитил. Не поверю, что они способны на такой финт. Нужно сообщить об этом Мамуле Гид.
– Очи Молоха! – простонал Хик. – Если ты не хочешь спать – твоё дело, я просто с ног валюсь!
– Да будет так. Укладывайся здесь. Я к Мамуле, – и, не дожидаясь ответа, Эврик направил коня по дороге налево.
***
Однако, выспаться на расстеленном плаще Хику не удалось. Скоро он услышал цокот копыт и терпеливо ждал, когда всадник подъедет ближе.
– Мамуля полагает, что это дочь Эрроганца, – с горящими глазами сообщил Эврик, спрыгнув с седла. – Баронское дитя! Ни в жизнь бы не поверил, что Хамо способен набраться храбрости на такой жирный кусок! То-то мне почудилось, что эта девица напоминает мне кого-то. Я видел баронессу Эрроганц однажды, и мне кажется, её черты сохранились в дочери.
Мамуля думает, что шайка Хамо везёт её к Данстену – в единственное место, где их могут принять с такой пагубой на руках. Мамуля сейчас пришлёт подкрепление. Мы должны перехватить их у моста.
– А что мы сделаем с бандой Хамо?
– Сам подумай!
Эврик прыгнул в седло.
– Соваж с ребятами уже едут к мосту.
Хик застонал.
– Я умру от бессонницы! Ну что за пёсья доля!..
Эврик расхохотался.
– Отоспишься на виселице. Что до меня касаемо, то мне не терпится увидеть снова прелести этой леди.
Хик пришпорил коня, и всадников поглотила ночь.
Утренние лучи позолотили верхушки деревьев, когда чёрная повозка свернула на просёлочную дорогу, что вела к дому Данстена. Старый Альдо вёл разбитую колымагу осторожно, потому конь взбирался на холм медленно. Старик устал смертельно, но признаться в этом побаивался. Он не без оснований опасался, что в последнее время Хамо лишь ищет предлог отделаться от него, поскольку старик потерял былую прыть.
Хамо постоянно оглядывался назад, затравленно проверяя, нет ли за ними слежки. Все были крайне встревожены.
Леди Эрроганц забилась в угол повозки. Ей было совершенно невдомёк, куда её везут эти незнакомые чужаки. Ни один из похитителей не произносил ни слова, а она опасалась обращать на себя внимание неосторожными расспросами. А спутники будто бы и не замечали, что пленница пришла в себя. Айн пребывала в уверенности, что отец кинется на её поиски со всеми своими соратниками, обратился к шерифу и её повсюду будут искать. Она старалась убедить себя в скором освобождении. Она не питала надежд относительно троицы убийц, похитившей её. Похищения ради выкупа были распространены во время войны, и, хоть сейчас было относительно мирное время, Айн понимала, что её удерживают ради выкупа. Но и сами похитители были чем-то сильно напуганы.
