– Что за черт, – бормотала баба, не замечая старика.
Тот кашлянул, гостья вздрогнула.
– Ты кто? – прошамкал дед.
– Зубная фея, – рассеянно отозвалась баба. – Что это такое, дедушка?
– Это протезы, – ответил хозяин.
– Как же я оплошала? – расстроилась фея. – Очень похожи на настоящие. Я впервые попадаю в такое идиотское положение.
Старик приподнялся на локте.
– Оставь подарок и ступай, – предложил он. – Я никому не скажу.
– Какой же подарок? – вспылила фея. – Это же искусственные зубы. Мне нужны натуральные.
– Странное дело, – не сдавался старик. – Зубы нужны натуральные. А подарки твои – резиновые. Вот, например, мячик. Помнишь, как ты подарила мне мячик, когда я был маленьким?
– И что? – возразила фея. Но видно было, что она колеблется.
– Ты не имеешь права уйти без подарка, – дед поднажал и понял, что попал в точку.
– Это верно, – признала фея. – Но за искусственные зубы я не смогу подарить тебе искусственный мячик. Только естественный.
– Валяй, – согласился дед. – Пусть будет естественный мячик.
– Ты пожалеешь, – предупредила фея.
– Это мы посмотрим, – успокоил ее тот.
– Хорошо, – гостья поставила стакан на стол. – Закрой глаза и спи. Подарок появится, когда ты проснешься. Таковы правила.
– Естественный мячик?
– Естественный мячик.
Старик послушно закрыл глаза и через минуту заснул.
Когда он проснулся, естественный мячик уже вовсю катался по комнате, а старуха всплескивала руками и умиленно кудахтала, приговаривая, что боженька сжалился и послал им на старости лет утешение.
Колобок ухмылялся, но до поры помалкивал и только посматривал на дверь.
Тема: работает ночью – СИСТЕМА СТАНИСЛАВСКОГО
Мне хотелось развлечься, и я завернул в кафе.
Там я немного выпил и подсел к нарядно одетой барышне. Она откровенно скучала.
– Коньячку? По случаю знакомства? – предложил я.
– Но мы не знакомы, – возразила барышня.
– Сейчас познакомимся. Меня зовут Петр Иванович. А вас?
– Анна Петровна, – улыбнулась она.
– Да вы мне в дочки годитесь. Ваше здоровье!
Мы чокнулись.
– Чем вообще занимаетесь? – осведомился я, разваливаясь посвободнее. Барышня была ничего себе, довольно изящная. Слишком накрашенная, но это необходимое и достаточное условие.
– Я работаю ночью, – она потупилась. Меня покоробил ее неуклюжий эвфемизм.
– А где же ужас, летящий на крыльях ночи? – я оглянулся в поисках сутенера.
Она жеманно рассмеялась.
– Думаю, мы поладим, – обнадежил ее я. – Договоримся. Как насчет Госпожи?
– Пока не доверяют, – вздохнула она.
– Жаль. Ну, не беда. И сколько денег это стоит?
– Тысячу рублей. Заходите.
– Что-то дешево, – отозвался я деловито. – За анал, конечно, доплата?
– Нет же, – она вскинула брови. – Я работаю ночью. Я играю Ночь в Театре Юного Зрителя.
Я встал. На мое плечо легла большая рука и усадила обратно. Я покосился: надо мной нависал огромный бугай – кавалер барышни, ненадолго отлучившийся.
– А вот и Ужас, – сообщила барышня. – Он играет Ужас.
– Очень убедительно, – голос мой дрогнул.
И я не ошибся в оценке.
Тема: призраки
Грех
Призрак, поселившийся в дальнем углу комнаты, мне не сильно мешал. Он никому не мешал, потому что ничего не делал, кроме как проступал на фотографиях уродливым пятном.
Я заметил его случайно; в дальнейшем не однажды фотографировал с разных точек, под углами косыми, прямыми и тупыми. Проверял объектив – нет ли пятнышка, не закрываю ли пальцем; ощупывал пустоту, на глаз остававшуюся пустотой, угол и угол, в нем ничего не было. Но снимки показывали, что это не так, что-то есть. Я накрывал призрака кастрюлей, пинал, поливал водой, ставил блюдечко с молоком, изводил расспросами, ругал, хвалил, выдавливал мебелью, но он никуда не девался и продолжал маячить.
