Все складывалось просто волшебно, если бы не одно «но». Брать в приюте собаку Марек не собирался.
Это же большая ответственность, просто огромная, это ощутимые затраты, проблемы и время, это серьезный шаг, перемена в жизни, в конце-то концов, а он такого не планировал, не обсчитывал и не хотел. Вечером он позвонил брату Томашу и рассказал ему о своей идее, чтобы тот подарил дочке собачку из приюта, Томаш эту мысль сразу одобрил, хотя экономия его нисколько не волновала, а вот помочь одинокой собаке и осчастливить тем самым и дочку, и эту собаку – это брату было весьма по душе, такой вот совсем не практичный, легкий на подъем да романтичный у него брат, добряк и светлая душа.
Марек вот был совсем не такой. «Это никуда не годится, – думал он, лежа без сна в своей холостяцкой квартире на Будеевицкой, всего в двух станциях метро от Агнешки, – я эту девушку вообще не знаю, возможно, она истеричка, или психопатка, или я ей не нравлюсь, а может быть, потом не понравлюсь, разонравлюсь, в конце концов, или, может, она меня вообще возненавидит за что-нибудь? Я – скучный, обыкновенной внешности, у меня не больно-то высокий доход. Молодым девушкам не нужны такие. Ни к чему. Да это все глупо, глупая идея, глупое, очень и очень глупое желание».
С утра пан Марек Свобода твердо решил никакую собаку в приюте не брать.
Понятно было, что и в пивную ходить тогда придется перестать. Не удобно будет встречать Агнешку, которую он, видимо, этим разочарует.
Это грустно, но это же – ответственно и правильно. Он познакомится с другой девушкой, такой же взрослой и ответственной, с хорошей работой, без всяких кошек и собак. Он запишется в спортзал и будет ходить туда по субботам вместо пивной, как раз тогда там будет меньше всего народу. Он купит себе велосипед и запишется на курсы испанского языка… Да, вот так и будет. Вот так!
Всю неделю Марек убеждал себя в правильности решения. И всю неделю он становился все более грустным.
Утром в Рождество, после теплого и милого вечера сочельника, проведенного, как и всегда, в кругу семьи, Мареку стало особенно тоскливо. Как ни крути, а он очень привязался за это время и к той пивной (название которой мы по-прежнему умолчим), и к красивой русоволосой голубоглазой Агнешке, наверное, все-таки он ощущал надежду на добрые светлые перемены, а может быть, и что-то большее: привязанность, дружбу, а то и любовь? Может быть, стоило перестать уже быть таким скучным, практичным и ровным, как новенький биллиардный стол в пивной. Может, ему и собаку нужно было взять, брат вон сказал вчера потихоньку, что собаку дочке нашел, привезет сегодня, и еще подмигнул так хитро, словно это Мареку сюрприз, а вот ему то что за дело… Нет, собаку взять надо было, ну что в ней такого, держат же люди, а некоторые и по две, и даже три.
Мареку стало совсем противно от себя, вот дурак, ответственный дурак, сейчас бы собирался в парк к Агнешке, прихорашивался бы. Погода такая отличная, тепло для зимы, сухо. Прошлись бы по аллейкам, купили бы в ресторанчике кофе с крендельками или грог. Она бы смеялась над его незатейливыми шутками, он бы расспрашивал об ее родном городке. Собаки бы бегали вокруг. Собаки – это весело и уютно. Даже если бы с Агнешкой и не получилось, с собакой он бы уже был совсем не так одинок. Почему он вообще раньше не думал о собаке? Он же в детстве любил собак и даже подбивал брата уговорить маму взять домой щенка, вспомнил вот сейчас неожиданно.
