Славка-матрос устроился в центре зала полулёжа, Люся села рядом с ним, красиво уложив ноги и аккуратно прикрыв юбкой колени. Егоров и Анна Васильевна принесли раскладные рыболовные стулья и сели позади пильщиков. Последним пришёл Шевлягин и встал у стены отдельно от всех.
– Ну чего, Васёк, письма твои восстановились? ― громко спросил Славка.
– Восстановились, ― без особой радости доложил поэт, ― только они не мои.
– Здорово-поживай! А чьи же они?
– Не знаю, ― честно признался Селиванов.
– А про что пишут-то? – крикнул кто-то из пильщиков.
Селиванов достал из конверта несколько фотографий, разложил их перед собой на полу, как гадальные карты и печально вздохнул.
– Про космонавтов…
На стенах возникли портреты трёх бритых наголо мужчин в серых робах, каждый – в фас и в профиль на фоне вертикальной линейки.
Один ― круглолицый, курносый, с наглым водянистым взглядом.
Другой ― испуганный, кадыкастый, болезненно-тощий.
Третий ― смуглый, носатый, с недобрыми, глубоко посаженными глазами.
В зале возникло неловкое молчание, даже пильщики перестали трещать семечками. Наконец, тишину нарушила Люся:
– Ну и кто из них француз? ― спросила она.
– Да, похоже, что никто, ― ответил Егоров. – Это какая-то шпана уголовная. Славка, ты как думаешь?
– А чего сразу «Славка»? – возмутилась Люся, ― как про уголовку, так сразу Славка!
– Так у матроса опыта побольше, чем у нас, он знает! ― резонно заметил кто-то. Послышался смех, Люся порывисто обернулась, чтобы разглядеть остряка. Славка тоже обернулся.
Селиванов, наконец, собрался с мыслями и продолжил:
– Вот этот мордатый, ― он показал на фото слева, – Бармацкий, осужден за разбой, статья 162, часть первая. Тот, что в центре, мелкий ― это Малеев, статья 161, часть третья – грабеж. А вот этот, чернявый, – Бабаев, статья 162, часть вторая – разбойное нападение с применением холодного оружия.
Эти трое совершили побег из исправительной колонии. Их преследовала караульная группа с кинологом и собакой, но в ту ночь была сильная метель и собака потеряла след.
Четверо суток Бармацкий, Малеев и Бабаев продвигались к железной дороге, спали под еловым валежником. Питались сначала сухарями и воблой, потом есть стало нечего, разве что клюкву из-под снега.
Увидев за деревьями костёр, они подумали, что там стоянка охотников. Отправили Малеева посмотреть, что и как. Малеев сбегал, вернулся и рассказал, что видел на поляне трёх мужиков, но при них ни ружей, ни лыж, ни собак. Экипировка у всех троих одинаковая, и, по всему видно, что добротная и дорогая. Штаны, куртки, шапки – всё яркое, как у спортсменов. Вооружены чем-то вроде обрезов.
У зеков созрел план: избавиться от лагерных шмоток и продолжить свой путь в другой одежде – так и теплее и безопасней. Поэтому решено было взять у «спортсменов» экипировку аккуратно, без лишних дыр и подозрительных пятен. Договорились напасть по условному сигналу, подошли к поляне и затаились.
В зале снова послышался треск горящих сучьев, на алебастровом теле Венеры, на лицах загряжцев и на стволах елей замелькали отблески пламени. Космонавты сидели у костра и о чём-то спорили. Время от времени они устало замолкали и смотрели в огонь, а потом кто-нибудь снова задавал вопрос и разговор продолжался.
– Слева Востоков, командир корабля, – пояснил Селиванов, указывая на почти одинаковые фигуры в оранжевых комбинезонах и куртках.
