Жаль, что чайника он здесь не нашёл. Можно было бы придумать что-нибудь вроде чая. Заварки нет, но можно было бы насобирать трав – мята, ромашка зверобой здесь росли, Костя видел.
Газовая плита стояла, но газового баллона к ней не было. Но это не беда. Приготовить можно было бы и на костре. Приспособить пару кирпичей и всё.
Как говорится: за неимением…, короче, обойдёмся холодной водичкой.
Ночь Костя провёл в полудрёме. Засыпал и тут же просыпался. В голове крутился калейдоскоп: какие-то смутно знакомые лица, собачьи морды, обрывки каких-то разговоров… Сильно потел. Под утро забылся в кошмарном сне.
Утром позавтракал опять консервами с хлебом и огурцами. Другого в меню не было. Но и за это спасибо. Сходил и спрятал ещё одну бутылку. Это – на случай внезапной проверки. Немного походил по двору, отметив при этом, что состояние организма уже лучше, чем вчера. Голова не болит, немного только кружится и покачивает от слабости.
На этот раз пища в организме задержалась на пару часов, хотя, всё равно закончилось поносом.
Ближе к вечеру Костя решил устроить себе банный день. Сначала проверил дымоход в бане. Поджёг обрывок газеты и сунул в печь. Тяга оказалось отличной. Потом натаскал воды. С единственным ведром сходил к колодцу, залил в бак на печке два ведра. Горячей воды помыться хватит, а холодная в баке есть. В дровянике сохранилась небольшая поленница дров.
Протопив баню, Костя взял из своей сумки мыло, мочалку, полотенце, смену белья и хорошо вымылся, предварительно окатив кипятком один из тазиков.
Через пару часов после помывки, прогулялся по деревне, нашёл автобусную остановку, изучил расписание. Получалось, что первый автобус отсюда в город отправится в восемь часов утра. Второй – в шесть вечера. Было ещё несколько проходящих в течение дня. Костя решил уехать первым рейсом.
Вечером он доел оставшиеся консервы. Разыгравшийся аппетит свидетельствовал о восстановлении здоровья. Это был с одной стороны хороший признак, я с другой – утолять аппетит кроме огурцов и хлеба было нечем.
В сумерках Костя лёг спать, напряжённо прислушиваясь, – не остановится ли рядом с домом машина? Но обошлось. В одиннадцать часов вечера Костя решил, что ночью уже никто не приедет, и заснул. Спал крепко. Разбудили петухи, заоравшие утром на соседнем участке у Анны.
Утром Костя позавтракал огурцами с хлебом, побрился. Критически осмотрел себя: костюм помятый, но чистый. Потом спрятал оставшуюся водку, взял свою сумку с вещами, закрыл дверь на щеколду и пошёл на остановку.
В областной центр Зиновьевск Костя прибыл в девять часов утра. По автовокзальной площади плыли одуряющие запахи жареного мяса. Костя сглотнул слюну, огляделся и уверенно направился к небольшому павильону с надписью «Шашлыки». После вынужденной огурцовой диеты он готов был отдать любые деньги за кусок жареного мяса.
Павильон представляя из себя вагончик без одной стены. Внутри был прилавок с небольшой витриной. Сбоку стоял мангал, возле него колдовал молодой мужчина кавказской внешности в белой поварской курточке. Внутри за прилавком стоял другой мужчина, точная копия первого. На улице перед павильоном стояли четыре высоких столика, такие обычно бывают в вокзальных буфетах и пивнушках, где клиентам сидеть не полагается.
Проходя между столиками, Костя почувствовал на себе пристальный взгляд. Повернув голову, он увидел за одним из столиков мужчину, смотревшего на него. Тот, окинул Костю взглядом с ног до головы и отвернулся, что-то сказал другому, стоявшему рядом. Тот, в свою очередь, тоже взглянул на Костю и равнодушно пожал плечами.
